— А тебя не волнует, что вас могут поймать? Что люди королевы тебя ищут?
Брук скорчила рожу, словно я несла полную чушь.
— Для этого она должна знать, где мы находимся. Даже если они отыщут вход, туннели длинные и извилистые. Они потеряются прежде, чем сюда доберутся. — Ее ослепительно белые зубы сверкнули. — Мы здесь больше десяти лет, и никто нас не нашел.
Мы приблизились к группе играющих детей, и Анджелина отпустила мою руку. Она стояла, молча наблюдая за ними.
Тот же шахматный узор, нарисованный на земле девочкой, которую мы видели по прибытии, предстал перед нами и сейчас. Игра детей была в самом разгаре, и они по очереди бросали камешки в квадраты. Затем игроки занимали свое место в том квадрате, на который упал их камень. Бросив последний, они начинали толкаться, словно шахматные фигуры, стремясь избавиться от соперников.
Я сразу узнала эту игру — «Принцы и пешки», стратегия, знакомая каждому ребенку королевства.
Дети смеялись, что Анджелина делала очень редко.
Но тут она вновь взяла меня за руку и дернула, без слов попросив помочь ей подойти ближе.
— Иди, — прошептала я, сев перед ней на корточки и заглянув в глаза. — Узнай, примут ли они тебя.
Анджелина направилась к веселящимся детям, а я улыбнулась Бруклин.
— Ну а ты, Брук? — спросила я, убедившись, что сестра нас не слышит. — Как ты здесь оказалась?
Она не медлила с ответом.
— Я была здесь всегда, Чарли, просто ты не знала. Я здесь практически родилась. Моя мать участвовала в сопротивлении задолго до того, как появился Ксандр и возглавил его. Она верила, что жизнь станет лучше, если классовая система исчезнет. — Глаза Брук потеплели, едва она заговорила о матери. — Незадолго до своей смерти она поделилась со мной своими убеждениями и страстным желанием все изменить. К тому времени я уже знала этих людей: я проводила здесь очень много времени и ощущала себя с ними единым целым. Никто здесь не обязан притворяться. Здесь один язык, один класс. — Ее лицо стало задумчивым. — Иногда я прихожу сюда ночевать, хотя должна быть дома. Отец никогда не замечает, что меня нет.
Мне стало стыдно; до сих пор я не понимала, как ей одиноко.
— А твой папа? У него такие же убеждения?
Она поморщилась.
— Он понятия ни о чем не имеет. Ему всегда нравилась его жизнь, и он не хочет неприятностей. Кроме того, он никогда не пойдет против королевы.
— А ты?
Она пожала плечами так, словно ее ответ не имел значения.
— Думаю, если б отец узнал о моей матери, он бы сам ее заложил.
— Правда? — Я была потрясена. — Но он так расстроился, когда она умерла. Он ведь очень изменился, стал совершенно другим человеком.
Она подняла брови.
— Я не говорила, что он ее не любил.
— Ты собиралась мне обо всем этом рассказать?
— Нет, — ответила она, и хотя это отрицание было абсолютным и окончательным, мне показалось, что я слышу в ее голосе тень сожаления.
Развернувшись, она пошла прочь. Я чувствовала, что меня обманули и бросили. Мне срочно требовались ответы.
Глава шестнадцатая
Я ударила кулаком по стене, испытывая рвущее душу отчаяние.
— Что значит, вам было сложно их найти? Ты сам сказал, что бой закончен! В чем тут может быть сложность? К этому времени они должны были вернуться из убежища. — Меня не покидало отвратительное ощущение, что он что-то скрывает, что есть вещи, о которых он умалчивает. — Они проверили наш дом? Ресторан?
Ксандр просто кивал, сложив на груди руки, и мне стоило больших усилий не подбежать к нему и не начать трясти, не закричать ему в лицо, что они совершили ужасную ошибку. Что они ошиблись адресом.
Но это было не так. За поиски отвечала Брук, а она точно знала, где искать моих родителей.
— Мы ищем их, Чарли. Клянусь, мы их найдем. А пока тебе надо отдохнуть. Ты вообще спала?
Я ничего не ответила. У меня не было настроения рассуждать о своем сне.
— И как, по-твоему, это закончится? — Я раздраженно развела руками в стороны. — Даже если ты свергнешь королеву, что тогда?
Ксандр ухмыльнулся, и у меня создалось впечатление, что он ничего не имеет против этой темы.
— О чем именно ты спрашиваешь, Чарли?
— Что станет с королевой? Кто, по-твоему, будет управлять народом, когда твои революционеры ее свергнут? — Я пристально смотрела на него. — Ты? Ты не можешь править, не имея власти королевы. Такое раньше уже происходило.
Голос Ксандра был спокоен — моих сомнений он не разделял.
— Я не знаю, что станет с королевой. — Он пожал плечами. — Думаю, все в ее руках. Если она решит усложнить ситуацию, то, полагаю, умрет…
— Будет убита, ты хочешь сказать? — прямо спросила я.
Он кивнул, подняв брови.
— Именно это я и имел в виду.
Почему я вздохнула с облегчением, поняв, что он не лжет? Почему это простое признание повысило мое доверие к нему, хотя и ненамного? За спиной раздались шаги, я повернулась и увидела Брук.
— Что касается нового правителя, ты права — у нас должна быть королева, которая займет ее место.
Услышав такой ответ, я скривилась.
— Ты с ума сошел. Где ты собираешься найти еще одну правительницу, которая придет в нашу страну и займет трон?
— Нам не нужно искать чужаков из других королевских родов. У нас есть свой род, здесь, в нашей стране. Наследники изначальной линии, выжившие после переворота, который был двести лет назад.
— И где они? Почему о них никто не знает?
Но Ксандр даже глазом не моргнул — у него имелись ответы на все мои вопросы.
— Прячутся, конечно. Как им не прятаться? Само их существование было для монархии вызовом. Если бы кто-то узнал, кто они такие, их бы немедленно схватили и казнили от имени королевы.
— И что поменялось?
— Время на исходе. Сабара стареет, ей нужна наследница. Она ищет ее, надеется отыскать этих потомков раньше нас, чтобы влить в них свою злую природу прежде, чем мы сумеем объяснить им, что наш путь лучше, что классовая система себя изжила. Если она найдет их первыми, я и думать боюсь, какой тип заклятий будет на них наложен.
Я ничего не понимала — он нес полную чепуху.
— Если они настоящие наследники, разве народ не захотел бы вновь увидеть их на престоле? — спросила я. — Почему они никогда о себе не заявляли? Почему никто не пытался вернуть их во власть?
— Здесь все просто. До сих пор у них не было ребенка женского пола, а унаследовать королевство может только принцесса.
