С другой стороны, сильные мира сего могут позволить себе невнимание к бессильным, ведь судьба начальников не зависит от подчиненных (а если зависит, то такого подчиненного можно назвать сильным). Невнимание начальников усугубляется тем, что их время дорого и они не могут позволить себе распыляться[162]. В одном исследовании Фиске вместе со Стефани Гудвин и другими коллегами предложила группе студентов оценивать заявления для поступления на летнюю работу, поданные школьниками[163]. Оказалось, что чем больше веса придавалось мнению студентов, тем меньше внимания они обращали на индивидуальные способности и квалификацию каждого школьника при рассмотрении заявок. Но вот и хорошая новость: когда исследователи предварительно настроили студентов на ответственный подход, заставив перед выполнением задания поразмышлять о равноправии людей, внимание студентов к индивидуальным качествам каждого «подчиненного» школьника возросло.
Так портит ли человека власть? Определенно, может портить – это доказано множеством исследований, не говоря уже об истории и нашем собственном жизненном опыте. Слишком часто власть одного человека над другими создает асимметричную зависимость, которая, в свою очередь, порождает неравенство, несправедливость и антисоциальное поведение – такое, как стереотипирование других людей. Вот почему я сторонница развития власти над собой, которая не является игрой с нулевой суммой, по контрасту с властью над другими. Но, как показывает только что рассмотренный нами эксперимент, мы можем работать над преодолением негативного предвзятого взгляда и использовать свою власть над другими не только во благо себе, но и во благо окружающим. В сущности, оказывается, что многие негативные последствия власти над другими смягчаются, когда носитель власти хочет видеть себя справедливым и достойным человеком, поступать в соответствии с правилами, оправдывать ожидания окружающих или добиваться целей, поставленных перед организацией. Например, руководитель, желающий успеха своей организации, чувствует свою ответственность за профессиональное развитие подчиненных, за их благосостояние и производительность труда[164].
А недостаток личной власти может быть таким же опасным, как и обладание ею. Тарек Аззам, профессор бихевиоральных и организационных наук в Университете Клермонт-Грэдуэйт, вместе с коллегами показал в серии экспериментов: чем более беспомощными считают себя люди, тем больше они боятся чужаков и иммигрантов и тем сильней проявляют агрессию по отношению к этим группам людей. (У мужчин, считающих себя беспомощными, этот эффект проявлялся еще сильнее[165].)
Вот на что я больше всего надеюсь: поскольку власть над собой безгранична и не требует контроля над кем-либо другим, у нас нет ощущения, что это дорогой и дефицитный ресурс. Мы не думаем, что должны за него с кем-то сражаться. Что бы ни случилось, власть над собой у нас никто не отнимет. Она – наша, что бы ни произошло. И это знание, это понимание толкает нас на то, чтобы делиться им с другими, помогать другим осознать то же. Поэтому я верю, что власть над собой, в отличие от власти над другими, заразительна. Чем больше человек сознает свою личную силу, тем более вероятно, что он захочет и другим помочь ощутить то же самое. Роберт Каро, лауреат Пулитцеровской премии, писатель-биограф, увековечивший жизнь и махинации Линдона Джонсона, однажды сказал в интервью газете Guardian: «Мы все выучили аксиому лорда Актона: “Власть развращает, беспредельная власть развращает беспредельно”. Я верил в это, начиная свою серию книг, но теперь думаю, что это не всегда так. Власть не всегда развращает. Власть может и очищать человека. Но вот, по моему мнению, неизменная истина в отношении власти: власть всегда становится явной»[166].
«Власть всегда становится явной». Я с этим абсолютно согласна. Как я попыталась убедить вас в этой главе, власть над собой приближает нас к нашему лучшему «я», а вот ее отсутствие искажает и затмевает его.
Но если власть становится явной, то мы знаем лишь людей, обладающих истинной властью, ибо только у них хватает смелости открывать, кто они такие, не прибегая к интригам и не ощущая чувства вины. У них есть храбрость и уверенность в себе, которые позволяют демонстрировать свое истинное «я» чужим взглядам.
В этом смысле путь к власти над собой ведет также и к подлинному присутствию. Именно пройдя по этому пути, мы обнаруживаем и высвобождаем свое подлинное «я».
6
Сутулость и пальцы домиком: язык тела
Ваши дела говорят так громко, что я не слышу ваших слов.
Ральф Уолдо Эмерсон
Самая яростная демонстрация силы в новозеландском регби происходит до начала матча.
Регби в крошечной Новой Зеландии с населением 4,5 миллиона – дело серьезное. Страна ужасно гордится своей сборной по регби «Олл Блэкс». Команда играет с 1884 г. и практически по всем меркам является лучшей в мире[167].
Новая Зеландия – уникальная страна. В ней три государственных языка – английский, маори и новозеландский язык знаков. 74 % населения составляют потомки европейцев, а 15 % – маори[168]. Но более всего примечательна Новая Зеландия в социокультурном отношении – в том, как интегрированы культуры туземцев-маори и европейских переселенцев.
