— Дайте угадать, — произнес Левин. — Об этом никто не услышал.
— Кто-то утверждал, что причины были чисто экономические. Металлы, которые добывают в этих краях, нужны, если не ошибаюсь, в производстве мобильных телефонов. Наверно, корейцы получили приказ не прерывать цепочку поставок. — Эбби пожала плечами. — Может, да, а может, нет. Разумеется, люди стали задавать вопросы, как такое могло случиться. Но всегда найдется миллион причин ничего не делать. И совсем необязательно быть продажным, трусливым или неумелым. Просто останься в постели и закрой дверь на замок. Стоит это сделать один раз…
— …как потом это входит в привычку, — докончил за нее Левин. — Знаю.
Он свернул направо. Эбби посмотрела в зеркало заднего обзора, чтобы убедиться, что за ними никто не следит.
— Как вам это удается? — спросила она. — Не опускать руки и делать свое дело? В мире столько зла и как бы мы ни пытались сдержать его, дать ему отпор, оно постоянно возникает снова. Вам это никогда не приходило в голову?
Левин продолжал смотреть за дорогой и ничего не отвечал.
— Ну, рассказывайте, — настаивала Эбби. — Я с вами своей историей поделилась.
— У меня нет истории.
— Тогда откройте вашу тайну.
— И тайн никаких нет. Просто я думаю, что… — Он уступил дорогу машине «Скорой помощи», ехавшей в сторону госпиталя. — Если не хоронить мертвых, то они будут разгуливать повсюду.
— Мы ведь с вами говорим не о призраках? — попыталась пошутить Эбби, но Левин ответил ей совершенно серьезно.
— Это вам не подростки в белых простынях, резвящиеся в хеллоуин. Но если что-то существует в сознании, оно все-таки существует, верно я говорю? — Он нахмурился, явно недовольный собственными доводами. — Если мы не хороним мертвых должным образом, без почтения к ним, они начинают преследовать нас. Вспомните мировую историю. Мы первая великая цивилизация, которая не знает, как обращаться со своими мертвецами. Для нас это всего лишь проблема логистики: главное — чтобы они не занимали слишком много места. Земля ведь очень дорого стоит, верно? Но человеческая личность существует не только в собственном теле. Часть ее растворена в каждом, кто ее знает. И не умирает вместе с телом. И если мертвых людей не хоронить должным образом, эти частички начинают преследовать вас. — Левин негромко рассмеялся. — Возможно, вы подумаете, что я рассуждаю как пьяный. Дам короткий ответ: если вы работаете с мертвыми, не обманывайте себя, не пытайтесь убедить себя в том, будто эта работа когда-нибудь закончится. Наверно, только благодаря этой мысли я и не опускаю руки.
Управление судебной медицины располагалось в приземистом коричневом здании, затерявшемся среди многочисленных строений госпитального комплекса. Эбби вылезла из машины и огляделась. Ее старый офис, штаб-квартира EULEX, располагался недалеко отсюда, по ту сторону чахлой рощицы. Даже сейчас, в воскресенье утром, оказавшись поблизости от работы, она нервно поежилась. Мимо прошло несколько врачей в белых халатах, и Эбби поспешила отвернуться. Левин это заметил, но ничего не сказал.
Он проводил ее внутрь здания, где они по лестнице спустились в подвал.
Желудок тотчас стянуло узлом. Здесь все было слишком знакомо: облупившаяся краска, выщербленная плитка на полу, запах табачного дыма и карболки, прочно въевшийся в стены. Ей тотчас вспомнилось пробуждение в Подгорице. Откуда-то из глубин госпиталя донеслось монотонное пиканье кардиомонитора, похожее на звук капающей из плохо закрытого крана воды. Или это у нее разыгралось воображение? Если что-то существует в сознании, оно все-таки существует, верно?
Левин открыл тяжелую металлическую дверь. В ноздри тотчас ударил сильный запах хлора, как в бассейне. По крайней мере, здесь Евросоюз заплатил за ремонт. Новенькая блестящая белая плитка, после тусклого света в коридоре яркие лампы под потолком больно резали глаза. Вдоль стены протянулись ряды металлических дверок, от которых доносится тихое гудение. Натянув на руки пару латексных перчаток, Левин открыл одну из дверок и вытащил наружу длинный лоток из нержавеющей стали. Эбби сосредоточила взгляд на стене, а затем осторожно опустила глаза ниже и только тогда увидела то, что там лежало.
Это оказалось отнюдь не то, что она ожидала увидеть. Скелет, вытянувшийся во всю длину. Кости рук вытянуты вдоль того, что раньше было туловищем. Череп пустыми глазницами смотрит в потолок.
Кости были сухими, карамельно-коричневыми от старости. Скелет скорее походил на музейный экспонат, чем на жертву военных преступлений.
— Это то, что привез вам Майкл?
Кивок вместо ответа.
— Он сказал, зачем ему это нужно?
— Он хотел знать, что я скажу по этому поводу.
— И?
— Это останки пожилого человека. По всей видимости, когда он умер, ему было лет шестьдесят-семьдесят. Ростом примерно шесть футов, хорошо сложенный. Его убили.
Эбби невольно вздрогнула. Она на мгновение представила себе останки Майкла, лежащие где-нибудь на столе морга, где патологоанатом бесстрастно описывает его убийство — очередной факт, который требуется зафиксировать в документах.
Левин этого не заметил. Наклонившись над скелетом, он указал на грудную клетку.
— Видите это? Травма от удара острым предметом. Четвертое ребро отколото, вот здесь. — Он ткнул затянутым в перчатку пальцем. — Вот линейный дефект на задней стороне ребра. Здесь лезвие рассекло попавшуюся ему на пути кость и вышло наружу.
— Что это значит?
— Вероятнее всего, его убили ударом в сердце. Судя по направлению удара — спереди. Убийца воспользовался длинным ножом или мечом.
Заметив, что Левин улыбается, Эбби опешила.
— И что в этом смешного? — не удержалась она.
— Для него ничего смешного не было. Но мы не будем открывать дела об убийстве.
— Почему? — растерянно спросила Эбби.
— Потому что он умер примерно тысячу семьсот лет назад.
Левин подошел к стене, снял перчатки и вымыл руки. Когда он повернулся к Эбби, улыбки на его лице как не бывало. Равно как и ответов в его глазах.
— Майкл привез вам скелет человека, убитого тысячу семьсот лет назад? — спросила она.
— Мне стало любопытно, и я провел общий изотопный анализ его коренных зубов и бедренных костей. Согласно химическим характеристикам, человек этот вырос в здешних краях, на территории бывшей Югославии, но жизнь провел в основном на побережье Восточного Средиземноморья. Его питание было разнообразным, так что, скорее всего, это был состоятельный человек.
Левин указал на сероватые пятна на костях рук и ног, не гладкие, а крапчатые вроде коралла.
— Видите, это регенерированные участки кости, которые нарастают на месте ран и ушибов. Этот человек прожил суровую жизнь, но всегда залечивал раны — до тех пор, пока кто-то не ударил его ножом в сердце.
