— Извините меня, Сэм, это моя вина. Его лицо озарила улыбка.
— Если бы это были не вы, то был бы кто-нибудь другой. — Он вытер ладонь о брюки и протянул мне. — До свидания, мистер Крейн, мне приятно было познакомиться с вами.
Мы попрощались, и он ушел.
Это может случиться и со мной, предположил я. После того, как все уляжется, вышвырнут ли меня за ворота? Я прошел в комнату и уселся в кресло.
Да, признался я себе. Наверняка, так и будет, и я окажусь на улице. Она не захочет моего присутствия рядом, так же, как не захотела видеть Сэма. Меня выгонят — это точно.
Я взглянул на конверт и вскрыл его. Внутри лежали пять акций золотых приисков по 100000 каждая. Я мог бы взять их и удрать, это те же деньги, но не хотел.
Я еще сидел, раздумывая. Итак, карьера рухнула. Так что же случится со мной?
Мне неожиданно захотелось полного успокоения и только один человек на земле мог дать мне его. Мой старик подошел к телефону. У него был усталый голос.
— О, какая неожиданность. Как поживаешь, Джек?
— Хорошо. Я тут подумал, что эта работа не для меня. Этот гараж все еще продается?
— Наверно. Я не знаю, но спрошу. Ты заинтересовался этим, Джек?
— Может быть. Спроси при случае. — У меня было двадцать тысяч в банке и мне не хотелось занимать денег у отца. — Как сад?
— Великолепный. Розы никогда так пышно не цвели, Джек… — Он перевел дыхание, голос его не казался уже таким усталым. — Ты вернешься домой?
— Может быть, пап. Я сообщу немного позднее. Да… наверно, вернусь.
— Хорошо, сынок, я буду ждать.
— До свидания, — пап, — и я повесил трубку.
В эту ночь я спал без снотворного.
Когда я садился в машину на следующее утро, мне казалось, что я сажусь в нее в последний раз. Это была великолепная машина, и я с сожалением завел ее мотор. Подъезжая к отелю, я остановился на стоянке. Где-то вдали часы пробили десять. Держа конверт с акциями, я поднялся по ступенькам и вошел в холл.
Пройдя по коридору, я постучал в дверь номера Олестрия. Она мгновенно распахнулась и он впустил меня к себе, а потом, посмотрев по сторонам, закрыл дверь.
Пэм, как и тогда, стояла у окна. Она была в светло-коричневом пальто, рядом стояли два дорогих чемодана.
— Вы принесли акции, мистер Крейн? — спросил Олестрия.
— Они здесь. — Я вынул их из конверта и показал ему. Он не попытался взять их из моих рук, просто внимательно осмотрел и кивнул.
— Очень хорошо. — Он достал из кармана пакет. — Здесь фото и негативы. Берите их, а я возьму акции.
Мы обменялись конвертами. Я проверил фото и негативы.
— Много копий вы себе оставили? — спросил я.
— Мистер Крейн… пожалуйста, вы должны верить мне. — Он улыбнулся. — Больше нет ни одной копии, даю слово. Миссис Эссекс может быть спокойна и счастлива.
— Вы пожалеете, если попробуете еще раз шантажировать ее, — сказал я. — Это будут ваши похороны.
— Второго раза не будет, мистер Крейн.
— Я просто предупреждаю вас.
Я повернулся и вышел из комнаты. Потом спустился вниз и вышел в холл. Я засунул их далеко во внутренний карман, когда услышал сзади голос:
— Отдайте их мне, Крейн.
Вздрогнув, я повернулся назад. Сзади стоял Вис Джексон с неизменной волчьей улыбкой на губах. Он протянул свою руку.
— Я представляю миссис Эссекс. Она попросила забрать фото у вас.
— Она получит их, но от меня.
— Она предполагала такой ответ с вашей стороны. — Он протянул мне листок бумаги. — Это записка. — Его глаза с презрением сверлили меня. — Она не хочет вас больше видеть.
Я взял записку.
«Джеку Крейну. Передайте шантажирующие фотографии мистеру Джексону. С этого момента вы больше не состоите на службе в фирме Эссекс. Лейн Эссекс».
Я посмотрел на подпись, а потом на Джексона.
— Значит она все рассказала ему?, — Конечно. Никто еще не пытался шантажировать людей Эссекса и никогда не будет пытаться. Отдайте мне фото. И я отдал их ему.
— Благодарю вас. Сейчас, Крейн, давайте присядем на несколько минут. Мы сейчас будет свидетелями этой печальной маленькой драмы. Это заинтересует вас. — Он взял меня за руку и подвел к двум креслам, стоящим напротив лифта. Он присел в кресло, вынул фото, просмотрел их и спрятал обратно.
Я тоже присел.
«С этого дня вы больше не состоите на службе в фирме Эссекс». Конечно, я ожидал этого, но удар все же был болезненный.
— Вы должны немедленно покинуть Парадиз-Сити, — сказал Джексон, — и лучше никогда не возвращайтесь. Вам, считайте, еще повезло. Когда обсуждалось ваше положение, мистер Эссекс принял во внимание, что вы спасли жизнь миссис Эссекс. Я думаю, вы будете достаточно умны, чтобы держать язык за зубами. Могу сообщить вам, что мы вернули деньги страховой компании за самолет и, сделав это, мы нейтрализовали всяческий шантаж в дальнейшем. Так что другие фото ничего не значат.
— Но они улизнут с деньгами, — сказал я. — Думаете, разумно отпускать их?
Он улыбнулся, став еще больше похожим на акулу.
— Никто не улизнет с тем, что принадлежит мистеру Эссексу. Вот взгляните, Крейн, это вас заинтересует.
Дверь одного из лифтов открылась и Пэм в сопровождении Олестрии вышла в холл. За ними вышли два крепких мужчины, весь вид которых выдавал в них полицейских.
Лицо Олестрии было бледно. Пэм, казалось, была близка к обмороку. Их провели через холл к автомобилю.
Из другого лифта вышел подобный мужчина, неся те чемоданы, которые я видел в их номере. Он поставил их и подошел к Джексону. Толстый конверт с акциями упал на Колени Джексону.
— Без шума, — сказал он и, подхватив чемоданы, вышел на улицу. Как только он сел, машина рванулась с места.
— Ну вот, теперь вы видите, как мы организовываем дела, — высокомерно заметил Джексон. — Эти трое — бывшие офицеры полиции. Они доставят этих красавчиков на самолете в Мериду, а там их уже ждут с распростертыми объятиями. Мне не надо уточнять, что мистер Орзоко уже предупрежден. Олестрия по глупости взял деньги, принадлежащие партии мистера Орзоко. Они уж определят, как разделаться с ним и с этой женщиной. Он, наверно, воображает, что его забрала полиция. Каждое слово ваших переговоров было записано на магнитофон и они прокрутили эту ленту перед ними. Он думает, что его ждет наказание за шантаж. И пока он не попадет на борт самолета, он не поймет, что случилось, а тогда будет уже поздно. — Он улыбнулся звериным оскалом. — Маленькие, глупые людишки, как и вы, Крейн. Есть старая поговорка: глина с золотом не могут нестись рядом в потоке, так как глина неизбежно размоется. — Он был доволен сам собой. — Вы, возможно, не поняли, но я организовал так, чтобы микрофон был у вас, когда вы встретились в первый раз. Отдайте его мне. Он у вас в правом кармане пиджака.
