Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
Дрюс: школьная задира. Умеет читать по губам.
Пинкхэм: настучала мисс Фолторн, что Коллингсвуд ведет записки о пропавших девочках. Верит, что в этом замешана мисс Ф. Нужно допросить ее.
Скарлетт Амелия: утверждает, что видела Брейзеноуз-старшую, когда она выходила из прачечной ВЧЕРА ВЕЧЕРОМ (!). При этом Брейзеноуз-старшая считается мертвой или пропавшей без вести уже два года, с вечера бала изящных искусств, имевшего место в июне (смотри выше).
Траут: подхалимка Дрюс. Маленькая нервная блондинка. Отшвырнула доску Уиджа. Причина? Нужно допросить ее.
ПРЕПОДАВАТЕЛИ И ОБСЛУЖИВАЮЩИЙ ПЕРСОНАЛ
Мисс Фолторн: директриса школы. Учительница и мучительница. Не знаю, что и сказать о ней.
Баннерман Милдред: преподавательница химии. Оправданная убийца. Блестящий знаток химии и прекрасная учительница. Время от времени помогает полиции.
Мисс Дюпон: учительница французского языка. Ла-ди-да.
Фицгиббон: сестра-хозяйка. Бывшая школьная медсестра. Имеет доступ к наркотикам.
К.: неизвестный владелец ключей. Нужно выяснить, кто он или она.
Мардж и Сэл: прачки.
Мисс Моут: преподавательница естественных наук. Медуза в инвалидной коляске, выглядит как Горгона – сплошная голова без тела.
Мисс Паддикомб: преподавательница гимнастики.
Рейнсмит Райерсон: председатель совета опекунов и жалкая тряпка, по крайней мере, когда дело касается…
Рейнсмит Дорси: жена Райерсона. И этим все сказано. Хотя она читает мрачные детективы.
Итак, вот он, мой список действующих лиц: герои, негодяи и статисты со своими выходами и ролями, аккуратным почерком указанные на первой странице пьесы Шекспира.
Есть ли среди них убийца?
Конечно, в мой список не вошли инспектор Грейвенхерст и его помощник сержант ла Белль. Думаю, вполне можно было бы исключить их обоих из числа подозреваемых, но я этого не делаю для полноты картины. Как однажды написал дядюшка Тарквин де Люс на полях одного из своих многочисленных дневников: «Также принимайте во внимание сосуд».
Мудрые слова, и я намереваюсь всегда их помнить.
Что-то тревожило меня, когда я читала и перечитывала свой список: что-то за гранью сознания, сводившее меня с ума своей неуловимостью, как хрустальный шар, который однажды спрятали в проточной воде на виду у всех, а я его нашла.
Пришло время использовать изобретенный мной прием, который я именую «ловлей слов». Я буду фокусироваться на одном ключевом слове за раз и позволю своим мыслям свободно лететь в поисках ассоциаций. Оккультизм… камин… доска Уиджа…. сигареты…
Колокольчик не прозвенел и свисток не свистнул, пока я не добралась до «Скарлетт Амелия… прачечная». Скарлетт утверждала, что видела, как Кларисса Брейзеноуз – или ее призрак – прошлым вечером вышла из прачечной.
Хотя мои мысленные пальцы щекотали брюшко моей идеи, как однажды щекотал брюшко пойманной в нашем поместье форели браконьер Бруки Хейрвуд, ныне покойный, я не могла ухватить ее.
Скарлетт Амелия… прачечная.
Составляющая приема «ловли слов» заключается в том, чтобы переключить внимание на что-то еще, когда дичь ускользает: подумать о чем-то совершенно другом, и когда мысль снова появится, схватить ее за горло.
Так что я заставила себя подумать об Иоганне Шоберте, немецком композиторе, который вместе с женой, ребенком, горничной и четырьмя знакомыми умер в ужасных мучениях, после того как они поели кое-какие грибы, по его настойчивому утверждению, совершенно съедобные. Шоберт написал провалившуюся комическую оперу «Большая охота и браконьер». Тетушка Фелисити заставила Фели играть отрывки из нее в вечер моего отъезда.
Вероятно, только тетушка Фелисити и я понимали, что это значит.
Сработало!
Прачечная.
Слово высунуло свою голову из норы, и я его схватила. Прачечная.
Мне захотелось завопить: «Ярууу!»
Прачечная. Дело не в том, что Скарлетт видела, как Брейзеноуз выходит из прачечной. Нет, вовсе не в этом. Дело в том, что Скарлетт получила медаль за стирку и глажку – маленький посеребренный утюжок.
Кларисса Брейзеноуз тоже получила серебряную награду? Маленький потемневший металлический предмет с крыльями, который в этот самый момент прожигает дыру в моем кармане?
Я выудила его, вздрагивая при мысли о том, где он побывал и как ему досталось.
Я снова рассмотрела его сквозь увеличительное стекло, на этот раз еще более внимательно.
Как я заметила в первый раз, у этой штуки были лицо и крылья, но она так оплавилась, что разглядеть детали было сложно. Печальная ассоциация с падшим ангелом, который ударился о землю на бешеной скорости летчика, у которого не раскрылся парашют.
Наверху головы была маленькая дырочка – для шнурка или колечка.
Его носили на шее! Медальон. Религиозное украшение. Ангел. Нет, архангел! Святой Михаил!
Я быстро построила цепочку умозаключений.
Почему я раньше этого не заметила? Сложенные крылья высоко над головой. Такие бывают только у архангелов. Я часто видела их в ветхих томах, посвященных искусству, которые в изобилии имелись по всему Букшоу (у меня опять сжалось сердце), и на огромном витраже в Святом Танкреде, подаренном церкви в средние века семейством Де Люс.
Рядовые ангелы, насколько я знала, до серафимов и почти невероятных херувимов обладали пушистыми лебедиными крыльями, выраставшими из плеч: подходящими для коротких полетов, но отнюдь не такими мощными, как орлиные крылья архангелов.
Этот оплавленный кусок металла, который я держала во внезапно дрогнувшей руке, принадлежал одной из пропавших девочек: ле Маршан, Уэнтворт или Клариссе Брейзеноуз.
Кто из них носил Михаила на шее? Кому подарили медальон?
Я в два счета это выясню. Вытащу эту информацию из Джумбо, которая, будучи старостой, должна знать. Но сначала надо поймать ее, когда она одна.
Фицгиббон еще не заметила, что я исчезла из лазарета, – по крайней мере, я думаю, что не заметила. Шума никакого не было – ни криков, ни тревоги, ни поисковых отрядов. Никто не потрудился прийти в «Эдит Клейвелл» в поисках болящей бедняжки Флавии де Люс. В некотором роде это даже раздражало.
Было нелегко отсечь Джумбо от стада (я горжусь тем, как я провернула это дело), особенно стараясь при этом не привлекать к себе внимания. Я понаблюдала за ней в окно в надежде застать ее, когда она пойдет на хоккейное поле или будет возвращаться с него, но безуспешно.
Прокравшись на верхний пролет лестницы, я принялась ждать. Позову ее и вернусь в свою комнату. Не идеальное решение, но оно может оказаться единственно возможным.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
