Из материалов уголовного дела "О террористическом захвате телевизионной студии ЗАО ТРК АТР"
— Оксана, успокойтесь. Всё позади. Вот, воды попейте…
— Мы поедем… мы поговорим с ними, слышишь? Что вы нас здесь держите?! Мы в Кольцово… мы… мы же все вместе должны быть!
— (тоскливо) Эх, пацаны… ну не козлы ли?.. Мы же говорили — все вместе…
— Оксана, вы поэтому плакали, да? Там, у подъезда, вы поэтому плакали, что не смогли вместе с ними поехать?
— Да.
Из материалов уголовного дела "О террористическом захвате телевизионной студии ЗАО ТРК АТР"
(Инна М., заложница, предварительные показания, запись)
— Инна, вы, пожалуй, лучше всех держались.
— (устало) Ну, и?
— Москвич ничего не упоминал при вас?
— Он много чего упоминал.
— Извините… Он не говорил, куда хочет направить самолёт?
— Нет, гражданин следователь, не говорил. И не надо смотреть на меня так, будто это я сама там с автоматом разгуливала! Я устала, как собака; родители с ума сходят… а я тут с вами сижу и мечтаю о ванной…
— Ну, может из разговоров… Нет? Угу… вот здесь распишитесь, пожалуйста… Кстати, Аркадий Ильич в "Мемориале" не ваш ли родственник?
— (равнодушно) Евреи все — родственники… тем и живём… (встаёт) Вы мне вот что скажите — они живы? Ребята наши… и солдатики эти… живы?
Трансляция по 101,6 FM
Реквием Моцарта (см. Google)
И всё, что звучало во время главного.
Вне времени. Сейчас. Андрей и Эпоха Башни
Они скользнули на несколько дней назад, когда, набегавшись по морозу, вымотавшаяся на съёмках рекламного ролика для филиала одного банка, Ольга спала, свернувшись калачиком в широком кресле-раскладушке. Андрей сидел за компьютером, стараясь не греметь клавишами старенькой клавиатуры. В отличие от Ольги, до сих пор пользующейся модемом, у Андрея дома уже года два как была проведена выделенка. Вот и просматривал он сегодня почту, отвечал на письма… а потом, собравшись с духом, закончил-таки давно начатый рассказ. Ему казалось, что в беспокойное начало девяностых в Екатеринбурге начали складываться свои, новые городские легенды. Он слушал речи поддавших приятелей, ловил обрывки разговоров бабушек в трамваях, расспрашивал знакомых ментов…
Показывать кому-либо свои рассказики было неловко. Кое-что он разместил в самиздате, в сети, а из совсем готовых — дал почитать только Ольге. Ей не понравилось. "Слишком мрачно, — сказала она. — Андрюша, мне и так хватает кошмаров… в жизни… и читать о них мне не хочется". Нулину показалось, что она боится "накликать беду".
— Самоубийство — грех, — тихо сказала Ольга, глядя на посапывающую себя.
— Не думаю, — осторожно ответил Андрей. — Ты же не специально полезла в воду, да?
Ольга уткнулась ему в плечо. "Поплакать", - мелькнула мысль. Но, видимо, уловив её, Ольга помотала головой.
— Мне просто стыдно… — прошептала она. — Все напились и решили покататься на лодке… это корпоратив был, Андрюшенька…
— Вот видишь, — Андрей осторожно погладил её по волосам. — Вот и солдатик наш, Володя… он тоже был не в себе. Я верю, что уж ему-то всё прощено…
— Если бы мы попытались спасти его…
— Это не кино, Оля. Мы — две тени, зависшие на полпути. Я даже не знаю, как я попал сюда.
— Уже скоро, Андрюшенька… ты всё сам увидишь и поймёшь.
Живой (ещё) Андрей за компьютером печатал заключительные фразы рассказа.
ЭПОХА БАШНИ
Среди всех иных-прочих достопримечательностей Свердловска-Екатеринбурга главная, конечно — недостроенная телевизионная башня, торчащая на берегу Исети, аккурат в самом центре города. "Ну, не достроена и не достроена, — скажет кто-нибудь, — экая важность! Атомные крейсеры и те не достроили в своё время… а тут — башня. Эх, провинция!"
