Виталий стоял возле капота машины и курил. Татьяна сидела на переднем сиденье и всматривалась в придорожные кусты. Она знала наизусть лишь одну молитву – «Отче наш» – и сейчас повторяла ее, четко произнося каждое слово, и обязательно крестилась в конце.
Прошло двадцать минут. В лесу стояла обычная тишина: шелестела листва, перекликались птицы, стрекотали кузнечики.
– Господи! Сделай так, чтобы раба твоя Дарья осталась жива и невредима. Прошу тебя, Господи! – шептала Татьяна. Вдруг по лесу прокатился частый и сухой треск.
– Стреляют! – повернул к Татьяне побледневшее лицо Виталий.
– Господи, прошу тебя! – почти закричала Татьяна и заплакала.
Стрельба прекратилась, и вновь наступила тишина. Татьяна не выдержала и выскочила из машины.
– Ничего. Все будет нормально, – говорил слегка дрожащим голосом Виталий, неотрывно глядя на проселок, сворачивающий влево в полусотне метров от них.
Елена со Станиславом тоже не усидели в машине и вышли на проселок.
– Вы слышали стрельбу? – задыхаясь от волнения, спросила Елена, глядя на Виталия широко распахнутыми глазами.
– Слышали, – сдержанно ответил тот, закуривая уже третью сигарету.
– Что бы это могло означать? – спросил Станислав, у которого резко обозначились черные круги под глазами.
– Не знаю, – ответил Виталий. – Может, кто из бандитов побежал, вот и дали очередь для острастки.
– Доченька моя! – зарыдала Елена, пряча лицо в ладони.
– Лена, не надо, все будет в порядке. Не будут же они стрелять в ребенка, – неуклюже успокаивал ее Станислав.
– Ах, зачем, зачем я послушала тебя и оставила Дашеньку с бабушкой?! – закричала на весь лес Елена. – Вот что значит чужой ребенок! Чтобы я еще хоть раз уехала куда-то без нее!
Елена рыдала, прислонившись к двери автомобиля, а Станислав, не зная, как вести себя с закатившей истерику женой, топтался на месте, то засовывая руки в карманы светлых брюк, то вынимая их обратно. Он старался не смотреть в сторону Виталия и Татьяны.
– Идут! – выкрикнула Татьяна, увидев идущих по проселку милиционеров.
Два милиционера в бронежилетах вели какого-то парня, скрутив ему руки назад таким образом, что тот согнулся в три погибели и семенил на полусогнутых ногах. За ними шли еще двое в бронежилетах, держа автоматы слегка небрежно, в вытянутых руках и размахивая ими в такт ходьбе.
Татьяна с тревогой ждала появления Андрея. Но его все не было. Не было также и Рочева, и остальных участников операции, а главное, не было Даши.
– Дашенька, милая моя девочка, только бы все было в порядке, – шептала Татьяна, до рези в глазах всматриваясь в одну точку, туда, где проселок поворачивал влево.
Наконец показался Рочев, а за ним два дюжих милиционера. Они несли что-то тяжелое, какой-то мешок, держась за него по обе стороны. Андрея не было.
– Где же ты, Андрей, родной мой? Господи, помоги моему любимому! Помоги и сохрани! – шептала Татьяна. Она еще раз бросила взгляд на рослых милиционеров, несущих что-то тяжелое, и ахнула. Это был не мешок, а плащ-палатка, в которой лежал человек. Его рука, безжизненно свесившись, волочилась по пыльной дороге. Мертвый! Значит, стреляли не для острастки! Где же Андрей?
– Да-а, одного все же уложили, – мрачно комментировал увиденное Виталий.
И тут на дороге появился Андрей. Он нес на руках Дашу. Но почему она не идет сама? Неужели?! Татьяна вцепилась зубами в собственный кулак, чтобы не закричать при всех. Елена охнула и побежала. На середине пути она споткнулась и упала, буквально распластавшись на дороге. Рочев первым подбежал к ней и помог подняться. Он хотел было отряхнуть ее, но она его оттолкнула и бросилась к Андрею, уже приблизившемуся к ним. Татьяна не слышала их слов и поэтому по мимике и жестам пыталась понять, что там происходит. Она увидела, как Елена целует дочь, плача и улыбаясь одновременно, и облегченно перевела дыхание.
– Кажется, обошлось, – со вздохом облегчения произнес Виталий.
К Татьяне подошел Рочев.
– Спасибо за помощь, Татьяна Михайловна, – устало произнес он и улыбнулся. – Поеду домой, двое суток жене на глаза не показываюсь, опять разводом пугать будет.
– А этот что же, удрать хотел? – полюбопытствовал Виталий, жестом показывая на труп мужчины, который милиционеры запихивали в багажник «уазика».
– Оказал сопротивление, – сдержанно произнес Рочев и подал Виталию на прощание руку.
А Татьяна смотрела на Андрея, бережно держащего на руках дочь и усаживающегося в «крайслер». Елена уже была там. Автомобиль мягко развернулся и поехал в сторону села.
К Виталию подошел капитан, тихо произнес, стирая со лба пот:
– Девочку эти суки снотворным напоили. В Привалово ее повезли. Там и врачи, и аппаратура соответствующая. Ладно, мы тоже к себе. До свидания. Спасибо за помощь.
Мужчины обменялись рукопожатиями, и милиционер пошел к своему «уазику».
– А мы куда? – спросила Татьяна, растерянно глядя на Виталия.
– К нам. Батя там переживает, наверное. Поехали! – ответил Виталий, открывая дверь «нексии», и сурово добавил: – У нее все-таки родители есть. Не надо уж тебе лезть туда.
Татьяна приняла душ, переоделась в Надеждин халат, пошла во двор, где мужчины уже накрыли обеденный стол.
– Ох, и исхудала же ты, племяшка, – жалостно покачал головой дядя Паша.
– Ничего. Были бы кости, а сало купим, – сострил Виталий, наливая в рюмки водку.
– Я не буду, – поморщилась Татьяна.
– А тебе никто и не наливает, – грубовато ответил Виталий и взялся за графинчик со смородиновой настойкой. – А от этой уж не отказывайся. Чистейший смородиновый сироп. Любимый напиток папаши Пуаро.
– Надо же, – подколола его Татьяна. – Грамотный.
– А как же. В телевизоре, чай, видели, знаем.
– Ладно уж, смородиновой попробую.
– Правильно. Лучшего лекарства от стресса не придумали. Кстати, водка тебя спасла от пневмонии. Так получается? Ты же говоришь, и кашель, и колотье в спине прошли. Не зря, видать, ее, родимую, придумали. Не зря! Ну давайте!
Они выпили и приступили к борщу из свежих овощей. На Татьяну вдруг напал такой аппетит, что она даже попросила добавки.
– Молодец! Так держать! – хвалил ее Павел Федорович, наливая в тарелку половник наваристого борща.
– Как там Дашутка? – ни к кому не обращаясь, спросила Татьяна, задумчиво глядя на белых голубей над крышей соседнего дома.
– Я думаю, что все будет хорошо. В Привалово отличные врачи, помогут, – уверенно сказал Виталий, наливая себе вторую рюмку.
– Это ж надо такое с невинным дитем вытворять! Живодеры чертовы! – выругался Павел Федорович. – Правильно одного-то укокошили. Туда ему и дорога.
