— Ну не торопитесь, еще успеете, — пришла ей на помощь Елена Дмитриевна.
— Что-то ты погрустнел, — заметила Вера перемену в поведении мужа. От ее чуткого взгляда трудно было скрыть что-либо.
— Да так, нога что-то разболелась… — не-охотно ответил Александр Иванович. — К перемене погоды, видимо. Не обращай внимания.
— Опять, дядя Саша? — заволновался Андрей. — Я сколько раз говорил — давайте посмотрим в клинике. С переломами не шутят.
Наташа, удивившись, взглянула на Шубина:
— Вы сломали ногу, Александр Иванович?
— Да так, старая травма…
— Ничего себе — травма, — возразил Андрей. — Знаешь, Наташенька, когда Александр Иванович впервые поехал на Соловки, он упал там с лесов и сломал ногу. Врачебной помощи там не было, нога срослась, как попало. И вот с тех пор периодически болит. Как врач, я не могу смириться с его поведением и считаю, что нужно показаться специалисту, но он упорно отказывается. Очень, знаешь, капризный он пациент.
Все засмеялись, а «капризный пациент» стал сдавать карты.
Странно, но Наташа вдруг стала ловить себя на мысли, что ей неловко оставаться с Андреем наедине. Поначалу она удивилась этой перемене, пыталась понять, откуда пришло к ней это новое, какое-то странное отношение к человеку, которого, как ей казалось, она любила и за которого собиралась выйти замуж. Как могло случиться, что то, что еще совсем недавно нравилось в нем, теперь стало ее откровенно раздражать. Раздражала и манера говорить, и приглаживать волосы рукой — все ей уже не нравилось. Ей стали даже неприятны знаки его внимания.
Поначалу Наташа не придала этому особого значения — думала, пройдет и все это ее расстроенные нервы… Но вот один день сменялся другим, а новые ощущения не проходили, а даже наоборот — все больше крепли. Наташа не могла не понимать, что для такой перемены в ее чувствах должна быть причина. И, сделав над собой усилие и отбросив ханжество, Наташа призналась самой себе — причина эта была в Александре Ивановиче Шубине.
Сделанное открытие ужаснуло ее. Сердце, вдруг подпрыгнув, так и осталось, словно в невесомости. Наташа всеми силами постаралась взять себя в руки и успокоиться. Однако бороться с собой ей становилось с каждым днем все труднее и труднее. Александр Иванович был ей не просто интересен — это было что-то большее, чем простой интерес, нечто похожее на наваждение. Днем она постоянно видела его рядом с собой, а мысли о нем преследовали ее по ночам. Он, словно почувствовав перемену в Наташе, старался как можно чаще говорить с ней, как-то особенно проникновенно глядел ей в глаза, отчего ее сердце все сильнее сжималось… Теперь каждое утро, встречаясь с ней на веранде, он целовал ей руку. Эти поцелуи сладкой отравой проникали все глубже и глубже в ее сердце, постепенно вытесняя все, что было там раньше…
Андрей тоже чувствовал ее отдаление, однако объяснял это тем, что она, скорее всего, волнуется перед свадьбой, как каждая девушка, и поэтому не делал попыток поговорить с ней об этом.
Между тем Александр Иванович притягивал ее к себе, словно магнит. Теперь она уже нарочно искала его общества, разговоры с ним ей были просто необходимы, как воздух.
Когда дольше скрывать от самой себя свой интерес к Александру Ивановичу стало невозможным, она впервые всерьез задумалась о будущем. Как быть с Андреем? Рассказать ему правду? Невозможно. Но делать вид, что ничего не происходит, — невозможно вдвойне.
Наташа плохо представляла себе разговор с Александром Ивановичем. Что она ему может сказать? Ей было стыдно всех — Веры, Андрея, Елены Дмитриевны и, конечно, себя.
Бросить все, уехать, думала Наташа. Но уехать внезапно без объяснения с Андреем, было невозможно. Но и объясняться не было сил. Кроме того, порвать с Андреем означало для нее конец новой, еще не начавшейся жизни. Эта новая жизнь обещала быть счастливой, наполненной приятными событиями, встречами с интересными людьми. В этой новой жизни уже не было места разъедающему одиночеству, постоянной грусти… Она хотела, наконец, почувствовать себя любимой, желанной… Ведь именно об этом она мечтала каждую ночь. Оставляя Андрея, она оставляла также и надежды на годами ожидаемое счастье. И Наташа старалась гнать от себя такие мысли, ругала себя за эгоизм, за предательскую слабость…
…Так шли дни.
Как-то Андрей пытался завести с Наташей разговор о предстоящей свадьбе. Она отвечала ему неохотно, старалась поскорее перейти на другую тему. Однако Андрей проявил настойчивость. Спрашивал ее о платье, гостях и прочих важных, как ему казалось, вещах, требующих подробного и детального обсуждения. Потом он вспомнил, что Наташа повела себя тогда в высшей степени странно. Вдруг, заплакав, выбежала из комнаты, оставив его в полном недоумении. Он настолько растерялся, что не сразу сообразил, как надо поступить. Постояв несколько минут, он пошел за Наташей, но она заперлась у себя в комнате и, как он ни просил, дверь ему так и не открыла.
Правда, через некоторое время она вышла, объяснив ему случившееся обычным волнением, которое испытывает невеста накануне свадьбы. Это объяснение не удовлетворило Андрея, однако он предпочел отложить выяснение отношений до более благоприятного момента.
…Прошло еще несколько дней…
Наташа стояла, прислонясь к старой иве. Сквозь тонкое платье она чувствовала спиной шероховатую, потрескавшуюся кору дерева. Кроме нее, ни одной живой души не было возле пруда. Глядя на черную неподвижную поверхность воды, Наташа вспоминала, как недавно каталась здесь с Шубиным на лодке. Тогда на пруду тоже никого не было…
Александр Иванович подошел сзади, молча обнял за плечи… Наташа не пошевелилась. Так стояли они долго, боясь вспугнуть словом или неосторожным движением тишину этого молчаливого объяснения.
— Наташенька…
Он повернул ее к себе, взял ее лицо в ладони. Лицо было горячим, румянец на щеках — неестественно красным.
— Наташенька, любовь моя…
— Саша… — прошептала она.
— Еще скажи… — попросил Шубин.
— Саша…
На глаза ее навернулись слезы.
— Что ты, милая, что ты! — дрогнувшим голосом проговорил Александр Иванович, прижимая ее к себе. — Не плачь, не надо плакать. Теперь все будет хорошо. Я с тобой…
— Нет, нет… — Наташа сделала робкую попытку вырваться из объятий.
— Теперь мы с тобой будем вместе, всегда-всегда… Не бойся ничего!..
— Нельзя… — покачала головой Наташа. — Так нельзя.
— Можно, — твердо сказал Шубин. — Я всю жизнь тебя искал. Теперь нашел и не отпущу от себя ни на шаг. Любимая моя…
Не ослабляя объятий, он стал медленно целовать Наташу, которая уже не пыталась сопротивляться. Тело ее вдруг перестало слушаться, сделалось каким-то чужим и существовало уже отдельно от нее…
— А как же Андрей? — словно очнувшись, резко спросила она.
Александр Иванович на мгновение замер. Это дало Наташе возможность немного прийти в себя.
