Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
Несколько лет непрерывного приема контрацептивов ни разу не заставили Сашу забеспокоиться о здоровье, и она была вполне уверена в том, что безвредная панацея от детей действительно существует. Однако как-то утром, совершая обычную пробежку перед работой, Саша вдруг ощутила, что ей становится жарко. Необычно жарко, гораздо жарче, чем просто от физических упражнений. Ничего не понимая, она продолжала бежать, но тело вдруг начало зудеть по всей своей поверхности, как если бы Саша с головы до ног была одета в трико из грубой шерсти. Через несколько минут ноги стали ватными. Она как будто переставала чувствовать свое тело. В ужасе добравшись до дома, Саша вызвала «скорую».
Наполнение пульса было очень плохим. Как объяснил ей ничуть не удивившийся такому состоянию врач, противозачаточные таблетки вызывают повышенную свертываемость крови и возрастает риск образования тромбов. Говоря примитивно-доходчивым языком, кровь загустевает, что создает угрозу для сердца. Вас не предупреждали? Странно. Срочно прекращайте прием таблеток, пока не восстановится естественный цикл.
Проклиная безграмотную гинекологию, Саша вздохнула с облегчением — все поправимо! — и принялась ждать, пока природа возьмет свое. Природа не торопилась. Месяц, другой… Измучившись ожиданием, Саша отправилась к врачу, и ультразвуковое исследование показало пугающую картину: Сашины яичники слишком долго были погружены в сон таблетками, вместо них посылавшими в организм гормоны. И теперь они отказывались функционировать и выпускать яйцеклетки. «Мелкокистозная деградация» — от такого диагноза можно сползти по стенке! Адская ирония заключалась в том, что вообще-то Саша была здорова, но как женщина она была мертва.
Что сказать? Невозможно передать это дикое состояние, когда ты воешь от горя под тиканье ночных часов, упершись лбом в стенку и поджав колени к груди. Конечно, она не сдалась сразу и после первого кошмарного визита к врачу последовали и второй, и третий — в другие поликлиники, но диагноз подтверждался. Лечение предлагали самое разное: от гомеопатии и массажа яичников до гормональной терапии. «Проколем вам сначала курс того, потом этого, и посмотрим, как организм отреагирует». От последнего эскулапа, так бодро предлагавшего эксперименты над ее телом, Саша сбежала в еще большем ужасе, чем была. Несмотря на расхожий тезис о том, что выхода из проблемы существуют как минимум два, ей не виделось ни одного.
Но настоящий мрак сгущался впереди. От непрерывных переживаний у нее сдали нервы и разладился сон. Ложась в постель, она ощущала нервную дрожь, которая не отпускала ее часов до пяти утра, когда усталость все-таки ломала измученный организм. О работе на следующий день не могло быть и речи. Саша вставала с постели в разгар дня, с мутным притупленным сознанием, надеясь, что теперь-то она придет в норму, но на следующую ночь все повторялось до мелочей. У Саши развился панический страх перед ночью и постелью, причинявшими ей столько страданий. Днем она была физически разбита и взвинчена одновременно, от постоянного недосыпания тряслись руки, голова работала даже не в пол, а в четверть силы.
К тому времени начальство перестало смотреть сквозь пальцы на ее регулярные пропуски работы, и пришло время конфликтов. Однажды, едва соображая после бессонной ночи, она отправила прайс-лист с новыми ценами от поставщика не партнерам, а конкурентам. Разыгрался скандал. Сашу впервые вызвали на ковер, она не смогла даже достойно признать свою ошибку, сорвавшись на крик и слезы. Надвигалось лето, и больше всего на свете ей был нужен отпуск, но после всего произошедшего о нем не могло быть и речи. Замкнутый круг. Кошмар стал поистине непроницаем.
Поняв, что добром дело не кончится, Саша отправилась к невропатологу. Тот поставил диагноз «депрессия» и выписал ей таблетки, которые, судя по аннотации, в том числе были рекомендованы и людям с маниакально депрессивным психозом. В других, конечно, дозах, но все-таки… Отрыдав свое, Саша послушно начала прием: четверть таблетки — утром, четверть — днем, половину — на ночь. В итоге утром и днем она спала прямо на рабочем месте, причем разбудить ее не могли, а бессонная ночь опять вставала перед ней во всей красе. С другой стороны, проблемы облегчения тоже не наступало: Сашины женские органы по-прежнему спали мертвым сном.
К тому моменту, как Саша, вымотанная до последней степени, плачущая через слово и боящаяся смотреть на себя в зеркало из-за морщин, решила отказаться от никчемных антидепрессантов, она вдруг неожиданно начала ощущать их помощь. Видимо, организм привык и уже не ломался по утрам от четверти таблетки, да и днем выдерживал, а вот ночью к Саше наконец-то приходил желанный сон. Тяжелый наркотический сон, от которого встаешь с так и не проветрившимся сознанием, но все-таки сон. Жизнь стала сносной, а потом и вовсе наладилась. Нормализовались отношения на работе, а в июле Саше с Вадимом удалось съездить в отпуск.
К слову сказать, вопрос предохранения в Сашиной семье уже не стоял. Бессонница настолько подорвала ей силы, что беспокоиться о чем-либо другом женщина была уже не в состоянии. К тому же механизм деторождения не функционировал. Так имеет ли смысл защищать себя от зачатия, если оно попросту не может состояться? И летом, на юге, продолжая исправно принимать антидепрессанты, дарившие ей сон, Саша наконец-то смогла немного расслабиться. Расслабился и Вадим, молча, но тяжело переживавший все это время за свою подругу. Короче, оба расслабились так, как этого от себя и не ожидали, словно бесконечная телесная близость могла навсегда изгнать из памяти то, что им довелось пережить. И по возвращении в Москву Саше казалось, что покой окончательно воцарился в их жизни. Сказал бы ей кто-нибудь в этот момент, что испытания только начинаются…
Однажды в сентябре, приступая к стандартному офисному обеду, Саша вдруг ощутила, что ей до дурноты хочется бутерброда с икрой. Странно, конечно, но почему бы и нет? Она уже вставала, чтобы отправиться в магазин и удовлетворить свой каприз, как вдруг ощутила резкие позывы рвоты. И едва успела добежать до туалета.
Удивительные своей внезапностью приступы гастрономических капризов и последующей тошноты повторялись еще пару раз за неделю, и Саша не на шутку забеспокоилась: неужели побочный эффект от таблеток? Она отправилась к невропатологу, но тот, едва выслушав пациентку, отправил ее к гинекологу. А уж оттуда Сашу впору было отправлять к психиатру.
Как это могло случиться?! Очевидно, яичники, на которые она уже махнула рукой, все же проснулись от спячки, и именно тогда, когда они с мужем (так она впервые мысленно назвала Вадима) наслаждались жизнью на белых тунисских песках. Десять недель. Уже десять недель развивающийся в ней плод вместе с кровью получает от матери приличные дозы антидепрессантов, которые по сути являются синтетическими наркотиками. Что же теперь будет?
— Будем прерывать, — скорее утвердительно, чем вопросительно сказала гинеколог и подтянула к себе какой-то бланк. — Сначала сдадите кровь на ВИЧ, RW, гепатит…
— Нет, — сказала Саша.
— Что «нет»? Это установленный порядок обследования. Вы на операцию ложитесь все-таки.
— Нет, — повторила Саша с ужаснувшей ее саму твердостью, — прерывать не будем.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
