Она вздрогнула.
Мистер Кавано усмехнулся:
— Это ковочная машина для изготовления захваток. Она не кусается.
— Что?
— Это для трехмерного измерения скульптур.
Кэрри с осторожностью приблизилась к столу из клееной фанеры и положила на край свою визитку, потом потянулась к цепочке от лампочки и дернула за нее. Против ее ожиданий яркий свет не залил комнату, просто чуть осветил беспорядок.
— Я не разрешал тебе включать свет.
Она решительно не собиралась мириться с грубостью мистера Кавано. Никто еще не разговаривал с ней таким тоном. Она не позволила бы никому так обращаться с ней ни при каких обстоятельствах. Она была врачом. И красивой женщиной. Она повернулась к нему лицом.
— Простите, но я не знакома с вашими работами. Что за скульптуры вы ваяете, мистер Кавано?
Он фыркнул:
— Какая разница, что я делаю? Я спрашиваю тебя еще раз: чего ты хочешь? Почему упомянула мою дочь?
— Ах, да. — Кэрри посмотрела, куда бы присесть. Сесть можно было только на ржавый, заляпанный глиной металлический табурет, который Кавано, очевидно, использовал для работы, и выглядел этот табурет так же непривлекательно, как и все остальное в этой мастерской. Она постаралась вежливо улыбнуться. — Это связано с Кэти Райли Боландом.
Старик смотрел на нее затаив дыхание. Его губы медленно сложились в гримасу, и он потряс головой:
— Что бы ты ни искала, здесь ты этого не найдешь. Я не разговариваю с Кэт. Уже двадцать лет.
Это удивило Кэрри.
— Я не знала, что вы так отдалились друг от друга.
Мистер Кавано ухмыльнулся.
— Не самое подходящее слово. — Он улыбнулся с сарказмом. — Так чего ты хочешь?
— Хочу узнать, что связывает ее с Райли.
Он махнул рукой:
— Я пошел к Боланду, потому что он единственный доктор в этом городе. Поверь мне, так случилось не потому, что я друг их семьи. Я никогда не любил ни одного из этих идиотов.
— Вижу.
— Но твой визит ведь не имеет никакого отношения к моему здоровью?
— Да.
Мистер Кавано кивнул. Он изучал ее, она изучала его. Хотя Кавано выглядел весьма хорошо для человека, перенесшего пластику сосудов, Кэрри удивило, как сильно старость отразилась на его лице, а сквозь тонкую, словно бумага, и покрытую пятнами кожу проступали кости. Она знала, что мистеру Кавано шестьдесят два, но выглядел он на восемьдесят. Вероятно, здесь свое дело сделали злоба и алкоголь. Кэрри решила, что он сукин сын, каких поискать. Именно так о нем и отзывались люди. Самое забавное, что он, похоже, гордился этим.
Вирджил Кавано внимательно разглядывал Кэрри своими холодными глазами. Она дрожала, пока его взгляд бродил по ее телу, от лодыжек до края юбки и потом к подвеске с бриллиантовым кулоном в форме слезинки на шее. Она отказалась отдавать кольцо, которое ей подарил Райли, и переделала его в кулон. Она не могла понять, почему старик так пялится на нее, и, стараясь успокоиться, прикоснулась к кулону на шее.
— Мне нужно знать, как сделать так, чтобы они расстались, — сказала она. — Какие предложения?
— Я предлагаю тебе снять одежонку и сесть ко мне поближе.
Кэрри почувствовала, как ее глаза полезли на лоб.
— Что вы сказали?
— Ты будешь моей моделью. Я хочу тебя вылепить. Многие годы я работал с высокомерными брюнетками, и теперь мне нужна новая муза.
Кэрри в негодовании фыркнула:
— Сомневаюсь, что соглашусь на это, мистер Кавано.
Он пожал плечами.
— Как хочешь, дорогая. — Он открыл дверь, которая вела во двор, и бросил через плечо: — Прости, что не провожу тебя до машины. Ко мне так долго никто не заходил, что я растерял все свои манеры.
Кэрри раскрыла от обиды рот. Негодяй! Да кем он себя возомнил? Она пыталась вспомнить, как вообще ей пришло в голову явиться сюда и поговорить с ним? Кэт Кавано — вот почему она здесь. И она была права, думая, что Вирджил Кавано тот самый человек, который знает, как добраться до самого слабого места Кэт. Этот человек безжалостен.
— Простите, конечно, но неужели вам наплевать на свою дочь, Вирджил? — Кэрри понравилось, какую реакцию произвели ее слова. Вирджил повернулся так, будто она ударила его по голове. — Это не мое дело, почему вы презираете свою кровь, но это очень удобно, потому, что мне она тоже не нравится. Так давайте поможем друг другу?
Вирджил стоял, как вкопанный, с выражением осторожного интереса на лице.
— Вы, кажется, удивлены, Вирджил? Могу я вас так называть?
— Да хоть Гровер Кливленд[9], если разденешься для меня.
— Если вы подскажете мне, как сделать так, чтобы они расстались, я разденусь. Это будет наше соглашение.
Он разразился бурным смехом, слишком громким для этого унылого и тесного помещения.
— Так-так-так. У нас тут правильный любовный треугольник, не так ли? Так вот для чего все это?
— Это не треугольник, — фыркнула Кэрри, которой вовсе не понравилось, что он расценил ее дилемму как обычную «мыльную оперу». Ее взгляд упал на молящегося богомола. — Что мы имеем? Две точки в трехмерном пространстве истиной любви — это я и Райли, а ваша дочь делает все, чтобы встать между нами.
Мистер Кавано снова засмеялся, и на этот раз смех его был радостным.
— Да ты эксперт, в своем деле. — Он сморщил нос, как будто почувствовал какой-то мерзкий запах. — Откуда ты знаешь Райли? Ты ведь не из этих мест.
— Мы вместе учились в медицинской школе. Там и начали встречаться. Мы хотели пожениться, но он все отменил из-за Кэт.
Мистер Кавано нахмурил брови. Он наклонил голову:
— Не вижу связи.
— Когда ваша жена умирала, она рассказала Райли о ребенке. Как раз перед нашей свадьбой.
Лоб Кавано прорезали морщины. Он сжал зубы.
— Продолжай, — прошипел он.
— Так вот. Как только Райли узнал, что он, учась в школе, сделал ребенка, он начал его искать. Он чувствовал себя обязанным. Чувство вины — вот что это было. До недавнего времени я не верила, что этот ребенок действительно существует. А теперь Кэт вернулась и снова сбила его с толку, а я ничего не могу с этим поделать. Так вот, я буду позировать для вас, если вы поможете мне устранить Кэт. Согласны?
Кэрри ждала, когда он скажет хоть что-нибудь, но он ничего не ответил. Зато она увидела, как его лицо покраснело от злости. Казалось, воздух в гараже постепенно наэлектризовывается. Один заряд прошел через Кэрри. Кожу начало покалывать. Напряжение возрастало. Пульс сошел с ума.
