— Ну их к черту! — прорычал Хаксли.
Он потащил Валери к двери в подсобку. Валери сопротивлялась изо всех сил, лягалась, царапалась, но для Хаксли это было не страшнее комариного укуса. Ломая ногти, Валери обеими руками вцепилась в дверной косяк. Хаксли был вынужден остановиться, но хватку не ослабил. Валери была тесно прижата к нему спиной и чувствовала, что ее сопротивление только сильнее его возбуждает. Он снова попытался задрать ее юбку.
— Они не смогут войти, — прошептал ей в ухо Хаксли, — а если пойдут за подкреплением, то, может, в конце концов и попадут в галерею, только будет поздно, ты уже станешь моей.
И тут Валери услышала знакомый рев мотора.
— Что за чертовщина?! — рявкнул Хаксли.
От неожиданности он немного ослабил хватку.
Валери, воспользовавшись случаем, схватила первую попавшуюся под руку статуэтку и наугад ударила Хаксли. Он взвыл и отпустил ее. Валери побежала к двери, но, поняв, что задумал Дэн, бросилась в сторону и присела, закрывая голову руками.
Через мгновение стеклянная витрина рассыпалась на тысячи сверкающих кусочков: Дэн влетел в галерею на «харлее». Хаксли закричал и закрыл рукой глаз — по-видимому, его ранило осколком. Валери бросилась к Дэну, обняла и стала покрывать его лицо благодарными поцелуями.
— Ты лучше любого сказочного рыцаря, ни один герой фантазий с тобой не сравнится, — прошептала она.
В зале зажегся свет — это Филлис вошла через разбитую витрину и щелкнула выключателем. Деловито направляясь в служебное помещение, она бросила:
— Последите, чтобы этот ублюдок не сбежал, я вызову полицию.
Хаксли сознался приехавшим полицейским во всем, кроме порчи витрины «Будуара». По этому вопросу он предложил обратиться к Голдстоуну. Валери была склонна с ним согласиться, но не рассчитывала, что Голдстоуна удастся уличить: он наверняка не принимал непосредственного участия в акциях против ее магазина, а поручил грязное дело своим подручным.
После того, как полиция увезла Хаксли, Валери предложила Дэну зайти в кафе Филлис, сославшись на то, что ей нужно успокоить нервы травяным чаем. На самом деле она не хотела, чтобы Дэн ушел, не выслушав ее извинений. Филлис вызвалась лично приготовить чай и деликатно оставила Дэна и Валери наедине.
Валери вздохнула, собираясь с духом, и тихо сказала:
— Знаешь, Дэн, ты был прав. Я действительно боялась, что у нас с тобой что-то получится. Мне было страшно впустить в свое сердце мужчину, и я дала себя убедить, что ты и есть мой преследователь.
— В этом есть и моя вина, — вставила Филлис, принесшая чай. — Извини, Дэн, я стараюсь не давать друзей в обиду, но иногда перегибаю палку.
— Что ж, это не так уж плохо, — заметил Дэн.
Филлис похлопала его по плечу.
— Ладно, ребята, если я понадоблюсь — просто позовите.
Она ушла за стойку и принялась протирать стаканы, в чем, строго говоря, не было никакой необходимости.
— Жаль, что ты не слушала меня раньше, — сказал Дэн.
Валери покачала головой.
— Мне было страшно. Только сегодня я поняла, что в глубине души всегда знала: ты не можешь быть маньяком, который меня преследовал. К сожалению, я пришла к правильному выводу слишком поздно.
— И угодила прямо в лапы к Хаксли.
— Вот именно. — При воспоминании о пережитом ужасе Валери содрогнулась. — Наверное, ты не сможешь меня простить, но я хочу, чтобы ты знал…
— Уж не хочешь ли ты сказать, что готова начать новую жизнь?
Валери озадаченно заморгала. Ее обрадовало, но и удивило, что после всех коллизий Дэн, похоже, не отказался иметь с ней дело.
— Начать новую жизнь? Что ты имеешь в виду? Больше никаких фантазий?
— Напротив, у меня родилась одна фантазия, которую я хотел бы опробовать на практике.
— Какая?
— Я хочу присматривать за тобой, так сказать, на постоянной основе.
— Ты… ты предлагаешь жить вместе?
Дэн посмотрел на нее долгим взглядом и усмехнулся.
— Это только для начала.
Валери медленно улыбнулась, все еще не смея поверить, что не ослышалась. Словно в подтверждение того, что это не сон, Дэн придвинулся к ней и прильнул к ее губам. У Валери закружилась голова, она пылко ответила на поцелуй, но Дэн неожиданно отстранился, встал из-за стола и хрипло бросил:
— Пошли.
Валери, не в силах вымолвить ни слова, на прощание лишь помахала Филлис рукой. Они вышли из кафе, сели на мотоцикл и стремительно помчались вперед. К новой жизни.
