Джуди отринула эту мысль, напомнив себе, что Бун вовсе не приставал к ней с любезностями, особенно после той ночи на палубе, когда она в полусне заползла к нему в объятия. Он даже не зашел в их номер, чтобы переодеться, и нашел какое-то другое место, чтобы помыться с дороги. Джуди увидела его только за столом. На нем была белая рубашка, черный жилет и чистые брюки. Его волосы еще не высохли после ванны. Он был безукоризненно вежлив, но старался на нее не смотреть. Какие еще нужны доказательства того, что он не хочет оставаться с ней наедине?
Поэтому Джуди опять начала оспаривать решение Билли:
— Тебе вовсе не обязательно ночевать с незнакомыми людьми, Рустер. Мы можем отлично…
— Хватит, Джуди, — твердо сказал Бун. — Пусть все остается, как договорились.
V него в голосе была какая-то странная нотка, которая ла Джуди в замешательство. Но он не дал ей больше ичего сказать, накрыв ее руку своей и крепко ее сжав.
—Нам надо обсудить планы на завтра, — объявил он. — По-моему, не стоит заявляться в тюрьму целой толпой. Лучше мне пойти туда одному.
Джуди нахмурилась. Билли, сидевший напротив, тоже.
— С твоей стороны очень любезно предложить свои услуги — сухо произнес он, — но мне почему-то ужасно хочется посмотреть, что это за тюрьма. И по-моему, того же хочется и нашей даме.
Бун бросил на Джуди суровый взгляд, приказывавший ей молчать.
— О даме я уж сам позабочусь, — сказал он Билли. — А ты лучше позаботься о собственной шкуре. Или ты забыл, что тебе грозит познакомиться с этой тюрьмой ближе, чем хотелось бы?
Билли презрительно фыркнул:
— Я не в одном таком городишке побывал, и никто меня не задержал.
— Это было во время войны. А сейчас, когда власть принадлежит федералам, тебе лучше не лезть на рожон.
— На рожон? — не удержалась Джуди.
— Здесь пограничный район, — отрезал Бун.
— Да она же не понимает, о чем ты говоришь, Джесс, — произнес Билли, отпив из кружки пива. — У них в Луизиане была совсем другая война.
— Боюсь, что он прав, — с извиняющейся улыбкой сказала Джуди. — Я даже не понимаю, что значит «пограничный район».
Бун снял свою ладонь с ее руки и заглянул ей в лицо: неужели она и вправду не знает, о чем идет речь?
— Мы очень близко к Канзасу, — пояснил он, пожимая плечами. — Еще до войны местные рабовладельцы переходили границу, чтобы принять участие в выборах в Канзасе: они хотели, чтобы он тоже стал рабовладельческим штатом. Между особенно ярыми противниками разгорались перебранки, а потом и драки. К тому времени, когда началась война, стало ясно, кто на чьей стороне, и от драк они перешли к военным действиям.
Билли заулыбался:
— Ну и заварушка же была! Канзасцы против партизан из Миссури. Порой сосед стрелял в соседа.
— А порой и брат в брата, — мрачно добавил Бун. — Дело зашло далеко — то одни устроят резню, то другие. Так продолжалось, пока в Канзас не вступили войска северян и не выгнали из Канзаса сторонников Конфедерации. В результате западная часть штата Миссури была практически опустошена. Ее прозвали «мертвой землей». Вражда и до сих пор сохранилась с обеих сторон, но федералы поддерживают порядок. Южане, а тем более партизаны вроде Билли, здесь не в чести.
— Ты только не забывай, что сам с нами партизанил, Джесс! Бун покачал головой:
— Джесс Холланд был разведчиком. Он никого не убивал и мало кто видел его в лицо. К тому же он числится в пропавших без вести. А у человека по имени Такер Бун больше всего шансов что-нибудь узнать про Латура.
— И ты хочешь пойти туда один? — подозрительно спросил Билли. — Мне это не нравится.
Джуди это тоже не нравилось. Скорее всего Бун воспользуется этим предлогом для того, чтобы от нее избавиться. Но как бы там ни было, он, видно, забыл, что оставляет ее в лапах своего дружка Билли.
Если положение действительно такое напряженное, —сказала она Билли, — мне непонятно, с какой стати федеральный офицер станет сообщать сведения о заключенном какому-то неизвестному человеку. А вот если к нему придет несчастная девочка которая ищет своего папу, — она помолчала и усиленно замигала, словно с трудом сдерживая слезы, — то ей он охотнее пойдет навстречу.
Билли широко улыбнулся:
— По-моему, она права, Джесс.
— А по-моему, она несет… — Бун стиснул зубы, не договорив. Потом попробовал зайти по-другому: — Женщине нечего делать в тюрьме. Мало что придет в голову грубой солдатне.
— На этот случай мы с ребятами будем неподалеку.
А она-то надеялась сбежать от них с Рафом, если удастся его освободить!
Нет, так не пойдет, думала Джуди. Она была уверена, что завтра они найдут Рафа. Надо поговорить с Такером наедине и убедить его, что от Билли необходимо отделаться.
Такер, похоже, думал о том же. Он бросил салфетку на стол и встал.
— Хорошо, встречаемся завтра в вестибюле в одиннадцать. А теперь пора спать. Надеюсь, ты заплатишь по счету, Билли?
Билли самодовольно кивнул. Такер протянул руку девушке:
— Пошли, Джуди.
Она с трудом подавила детское желание отбросить его руку и отказаться идти куда бы то ни было с человеком, который способен смотреть на нее таким злым взглядом. Но она видела, что Билли внимательно за ними наблюдает. Она же считает себя хорошей актрисой. Вот и надо сыграть роль.
Джуди улыбнулась Буну, изображая живейшую готовность следовать за ним хоть на край света.
На его лице отразились самые разнообразные чувства. Разумеется, раздражение, досада, но на секунду ей показалось, что у него в глазах промелькнуло сожаление. О чем? О том, что она встретилась на его пути, или о том же, о чем сожалела и она: что они не встретились в других обстоятельствах, что их прошлое — а возможно, и будущее — ставит между ними непреодолимую преграду?
Шагая вслед за ним по коридору и глядя на его напряженную спину, Джуди думала, что предстоящая ночь будет тяжелым испытанием. Она еще больше уверилась в этом, когда они вошли в номер и Такер захлопнул дверь.
Она остановилась в нерешительности и глядела, как Такер в полном молчании прошел через темную комнату и зажег на тумбочке керосиновую лампу. При свете лампы она вдруг остро почувствовала, как мала эта комната. Она была словно заполнена этим человеком, и для Джуди просто не оставалось места. И ей назойливо приходила на память мускулистая спина, которую она видела в воде, когда он помогал освободить пароход, и его сильные руки.
«Буду его игнорировать, — решила она и подошла к буфету, над которым висело зеркало в золоченой раме. — Боже, — ахнула она в душе, увидев свое отражение, — какая я бледная! Какой у меня испуганный вид!»
Она увидела в зеркале, как Бун снял жилетку и бросил ее на стул. Потом стал отстегивать кобуру. Неужели он собирается раздеться у нее на глазах?
