Глаза Лорейн от удивления стали круглыми.
– Тринити! – с восторгом выдохнула она.
– А ты догадлива, – одобрительно усмехнулся Рэйл. – Джеба мы специально забинтовали с ног до головы, чтобы никто его не узнал. В общем, они уже в пути.
Повинуясь внезапному порыву, Лорейн обвила руками его шею.
– Ах, Рэйл, это же чудесно!
И тут же в смущении отпрянула – уж слишком жаркий огонь зажегся в глазах капитана, когда ее прелестное юное тело прижалось к его груди.
– Если Джеб Смит не солгал, – продолжал он, – его и Тринити ожидает в Англии безбедная жизнь.
– Я уверена, что он не лгал! – воскликнула Лорейн. – Сам Чарлз Хаббард считал его достойным Тринити, а ему я доверяю! Но как же плата за проезд?
– Он оплачен. «Ласточка» просто подобрала влюбленную парочку, оказавшись в нужный момент в нужном месте.
– И кто же дал деньги?
– Чарлз Хаббард. Ухнул все свои сбережения да еще на три года запродался Джону Поумрою, чтобы покрыть остаток. Сочинил трогательную историю о том, что его старушка мать якобы нуждается в деньгах.
Лорейн не могла скрыть удивления. Чарлз, этот смешной костлявый человечек, похожий на пугало, но обладающий поистине золотым сердцем, продал себя в услужение ради того, чтобы его возлюбленная могла бежать с другим! И ведь скорее всего он больше никогда ее не увидит… А она, Лорейн, еще смела осуждать его! При этом воспоминании краска стыда залила ее щеки.
– Но почему вы мне ничего не сказали? – с упреком спросила она.
– Потому что на твоем лице все мысли можно прочесть как в зеркале, а для осуществления этого плана нужно было, чтоб ты выглядела недовольной. Идея целиком принадлежала Хаббарду. Именно он спрятал парочку в старой бочке, а потом прибежал в город за мной, надеясь, что я смогу доставить их на борт «Ласточки» до того, как она отплывет.
– И вы это сделали!
– Да, сделал.
Лорейн показалось, что никого и никогда она не любила так, как Рэйла в эту минуту.
– А что теперь будет с Чарлзом? – спросила она.
– Будет вести дела Поумроя, как до него Джеб Смит, а попутно давать уроки хороших манер Хетти и ее сыночку. Только не вздумай болтать о том, что ты сейчас узнала. Если поступок Хаббарда станет достоянием гласности, парня подвергнут порке, а влюбленных с позором вернут обратно.
– От меня никто не услышит и словечка, – твердо пообещала Лорейн. – Ах, Рэйл! Вы были великолепны!
Голос ее чуть дрогнул, личико, повернутое к капитану, засветилось радостью, губы слегка приоткрылись, а серо-голубые глаза затуманились. Ее волнение не ускользнуло от зоркого взгляда капитана Камерона.
– Лорейн… – прошептал он, протягивая к ней руки.
Она без колебаний бросилась в его объятия. Соприкосновение двух тел – нежного, податливого и сильного, мускулистого – наполнило Лорейн трепетом и заставило теснее прижаться к Рэйлу.
Когда он начал расстегивать ее корсаж, она не сопротивлялась. Волна дикого, сладкого безумия накатила на Лорейн, обволакивая теплотой и нежностью. Только теперь она поняла, что заблуждалась насчет Филиппа. Нет, не он предназначен ей судьбой. Рэйл – вот мужчина, созданный для нее, тот, о ком она давно мечтала, ее вторая половина.
Она трепетала от неистового желания. На каждый страстный поцелуй она отвечала с той же страстью, на каждое жаркое прикосновение – с тем же жаром. Не помня как, они освободились от одежды, подошли к кровати и опустились на нее, предвкушая блаженство.
Их тела слились. Уверенно и нежно Рэйл овладел ею, и Лорейн застонала, подстраиваясь под мощный ритм его движений. Не только тела, но и души любовников стали одним неразделимым целым.
В бледном свете наступающего утра они принадлежали друг другу, как будто на свете, кроме них двоих, не существовало никого и ничего. Чудо, восторг, обожание – вот что отличало их любовь и что невозможно будет забыть. Рэйл оказался идеальным любовником. Умелый, опытный, неистовый, он в то же время был внимателен к партнерше, считая своим долгом довести ее до экстаза, прежде чем получить удовлетворение самому.
Розовый свет нового дня успел превратиться в золотистый, когда волшебство обладания друг другом осыпало их звездным дождем, вознесло на вершину, о которой можно было только мечтать, и плавно опустило в море вздохов – прелестный прощальный отсвет удовлетворенной страсти.
Потом Рэйл уснул. Прислушиваясь к его ровному дыханию, Лорейн вдруг почувствовала, как глаза ее наполняются слезами. Но это были слезы радости. Ей хотелось плакать и смеяться одновременно. После стольких лет невеселой, полной лишений жизни она наконец нашла того, кого так долго искала, – доброго, внимательного, нежного, заботливого!..
Бормотание волн сливалось с дыханием Рэйла. Чуть поскрипывала шхуна, скользя по воде. Погружаясь в сладкий сон, Лорейн вдруг подумала, что любовь, которая снизошла на нее, поистине дар морей.
Проснувшись, она с наслаждением потянулась. Солнце радостным светом заливало каюту. Лорейн захотелось продлить сладостный сон, и она снова смежила веки. И вдруг вспомнила. Это был не сон. Прошедшую ночь она провела в объятиях Рэйла.
Она вытянула руку, чтобы приласкать его, и обнаружила, что постель пуста. Это ее удивило. Она широко открыла глаза и увидела Рэйла. Он стоял у иллюминатора.
Лорейн вздохнула:
– Доброе утро.
– Доброе утро, – буркнул он, не оборачиваясь.
– Ты не собираешься снова ложиться? – удивленно спросила она.
– Нет, – отрубил он, по-прежнему не отрываясь от иллюминатора, и сокрушенно добавил: – Я негодяй. Такой же, как все. И даже хуже… Я говорил тебе с самого начала – я не из тех, кто женится.
Нарочито развязным жестом Лорейн отбросила покрывало и предстала перед Рэйлом во всей своей наготе. При виде упругой юной груди у него перехватило дыхание.
– С чего ты взял, что я намерена выйти за тебя замуж? – с вызовом спросила она. – Разве я когда-нибудь склоняла тебя к браку?
– Нет, но… – окончательно сбитый с толку, пробормотал Рэйл.
– Тогда в чем дело? Я буду твоей любовницей до тех пор, пока мы не достигнем земли. Большего обещать не могу.
Пока Лорейн одевалась, Рэйл молча наблюдал за ней, а она каждым точно рассчитанным движением словно наказывала его: вырез розового платья спустила как можно ниже, чтобы выставить напоказ белоснежную грудь; вызывающе покачивая бедрами, прошла в нескольких дюймах от него, ища куда-то запропавшие туфли; бесконечно долго расчесывала длинные светлые волосы и как бы невзначай мазнула ими по лицу Рэйла, когда он подошел к ней.
Несчастный капитан не понимал, как ему себя вести. Когда они заканчивали завтрак, он вдруг решил проявить щедрость.
