– Какой джентльмен?
– Мистер Монтана. Синтия рассмеялась:
– Он бродяга, такой же, как и я! Дверь в комнату Розалинды открылась.
– И как я. Синтия оглянулась:
– Подслушивала?
В комнату вошла Розалинда. Ее черные волосы были взъерошены, от них пахло лавандой. Фирменный халат отеля «Виндзор» не соответствовал размеру.
– Я хотела удостовериться, что на тебя не напала целая орава лордов и леди, – сказала Розалинда.
Мадемуазель Фиби в волнений тяжело задышала. Синтия рассмеялась.
– Тебе не требуется помощь? – спросила Розалинда, глядя на Синтию.
– Возможно. Не знаю, чего хочет эта женщина. Мадемуазель Фиби расправила плечи и разгладила на тонкой талии костюм из лиловой саржи.
– Я привыкла к разным постояльцам. Поэтому ваша манера говорить и пренебрежительное отношение меня не трогают. Мистер Монтана платит щедро, а я хочу быть достойной такой оплаты.
Она подошла к двери номера Синтии, выходившей в коридор, распахнула ее и трижды хлопнула в ладоши.
Семь молодых женщин с волосами, собранными на затылках в шиньоны, в серых платьях и белых передниках, внесли в комнату коробки и мешки. Они осторожно разложили все эти веши на постели Синтии. Еще одна женщина вкатила столик на колесиках, накрытый для чаепития, с хрустящей белой льняной скатертью и серебряным чайным сервизом. Потом все семеро встали и сделали реверанс Синтии и Розалинде.
Пока они в недоумении наблюдали за происходящим, служанки откатили столик к окну, подставили к нему стулья и сняли крышки с тонких фарфоровых блюд, на которых оказались булочки и сандвичи с огурцами.
Мадемуазель Фиби грациозно пригласила:
– Леди, прошу к столу. Я разолью чай.
Синтия не двинулась с места. Розалинда нахмурилась, потом сделала шаг к Синтии.
– Пожалуйста, леди. Мадемуазель Фиби улыбнулась.
– У вас есть еще одна возможность все объяснить, пока мы не выкинули вас за дверь вместе с вашими коробками, – потребовала Синтия. Ее голос звучал резко.
– Простите меня, – сказала мадемуазель Фиби. – Вы так меня заморочили, что я забыла, с чего следует начать.
Она подошла к столику на колесиках, взяла с него конверт кремового цвета и протянула его Синтии. Внутри лежал листок плотной бумаги. Поперек него жирными заглавными черными буквами было написано: Синтия и Розалинда, наслаждайтесь подарками. Благодарю вас. Мэверик».
В комнате воцарилось молчание.
Пальцы Синтии слегка дрожали, когда она вкладывала записку в конверт. Мэверик продолжал удивлять ее, а сейчас даже растрогал. Она была счастлива оттого, что он поселил ее в таком роскошном отеле, но Мэверик хотел сделать больше и мог позволить себе это. Синтия и не подозревала, что он богат. Теперь она понимала тех бандитов, горняков и ковбоев, которые преследовали их. Должно быть, знакомство с Мэвериком обошлось им в копеечку, а он сумел приумножить деньги, удачно вложив их в какое-то дело.
– Я голодна, – сказала Розалинда, – и не стану возражать, если Мэверику вздумалось накормить нас.
– Почему бы и нет? – улыбнулась Синтия, положив конверт с запиской на письменный стол.
– Приступим, – предложила мадемуазель Фиби и указала на сервированный стол.
Розалинда прошла через комнату и села за столик. Синтия заняла стул напротив. Они посмотрели друг на друга и улыбнулись.
Мадемуазель Фиби налила им ароматного чая в Тончайшие фарфоровые чашки и отступила.
– Мистер Монтана подобрал для каждой из вас целый ансамбль туалетов.
– Что это значит? – спросила Розалинда.
– С моей помощью он выбрал подходящие платья и белье. И все это из тончайшего шелка.
– Красного? – спросила Розалинда. Она откусила кусочек сандвича с огурцом и поморщились: – Что это такое?
Синтия хмыкнула:
– Попробуй булочку с джемом.
– Наши блюда самого лучшего качества, но если они вам не подходят, мы можем их заменить. – Мадемуазель Фиби сложила руки на груди.
– Нет, все отлично, – отозвалась Синтия с улыбкой. – Просто Розалинда не привыкла к такой еде.
Лицо мадемуазель Фиби приняло такое выражение, будто она хотела спросить, что обычно ест Розалинда, но удержалась от вопроса.
– Красный цвет не подходит для молодой леди. Мистер Монтана выбрал платье такого цвета, который, по его мнению, вам поправится и подойдет для леди вашего возраста и положения в обществе.
Она дважды хлопнула в ладоши.
В комнате послышалось щелканье открываемых застежек и шелест бумаги. Молодые женщины принялись за работу.
Синтия решила не обращать на них внимания и сосредоточиться на еде, потому что внезапно ощутила сильный голод. Она взяла в руки тонкую фарфоровую чашку и вдохнула тонкий аромат чая. Потом посмотрела в окно сквозь кружевную занавеску. Разве она могла представить себя в гаком отеле, как «Виндзор», когда скакала в Мексику, судорожно цепляясь за гриву мустанга. Тогда она была напугана и измучена дорогой. Зато теперь блаженствовала и нежилась.
Синтия наблюдала за Розалиндой, которая пила чай маленькими глотками, как и подобает леди. Должно быть, кто-то основательно потрудился над ее манерами. Она гадала, кто это был – Роза, Мария или отец Баптисте. Впрочем, какое это имело значение. Просто она радовалась за Розалинду. При таких отличных манерах дочь Мэверика будет прекрасно себя чувствовать в любом обществе, как и ее отец.
Синтия с теплотой и нежностью подумала о Мэверик е. Он не переставал удивлять ее. Мэверик мог быть сильным и отважным, нежным и заботливым. Он заботился о них и старался сделать приятное.
Синтия намазала булочку клубничным джемом, и в мыслях ее снова появился Мэверик. Они уже давно не были вместе наедине. И теперь Синтия вспомнила, как он целовал ее на берегу реки на пути в Мексику, его широкую грудь, мускулистое тело. Мэверик желал ее и во что бы то ни стало хотел удержать Синтию возле себя. Он так отважно взял на себя заботы о дочери. Синтия не могла не восхищаться им. Но как отважиться и позволить себе близость с ним? Способна ли была Синтия забыть об осторожности ради Мэверика?
Синтия вздрогнула, положила свою булочку и взяла в руки чашку. Она пил чай мелкими глотками и отгоняла тревожные мысли. Она хотела бы, чтобы все было просто, но в жизни не так. Легче всего утолить желание, если любовь сводится только к наслаждению.
Возможно, пора подумать и об этом, а не только о работе. Синтия улыбнулась своим мыслям.
Мадемуазель Фиби снова выступила вперед:
– Вам нравится чай?
Розалинда отерла белой хрустящей салфеткой рот, испачканный клубничным джемом, и кивнула:
– Это изысканно. Благодарю вас.
