Джиллиан открыла рот, чтобы возразить ему, но Коннор поднял руку, заставляя ее остановиться, прежде чем она что-либо произнесет.
– Я уже говорил об этом раньше, леди Джиллиан, но теперь хочу, чтобы вы действительно выслушали меня с должным вниманием. Вы не станете принимать участие в расследовании. И это мое последнее слово.
В течение нескольких длинных секунд они враждебно смотрели друг на друга, почти ощутимо излучая искры злости.
Потом Коннор сухо поклонился.
– Прошу меня извинить, но мне нужно переодеться и ехать в контору, чтобы постараться выполнить хоть какую-то работу сегодня. В конце концов, компания не может управляться сама по себе, а за последнее время я и так уже переложил слишком много дел на плечи несчастного Лоуэлла Ангера. Уверен, что вы сами найдете выход из дома.
С этими словами он развернулся на каблуках и поспешил вверх по лестнице.
Толливер был явно раздосадован. Издав какой-то невнятный крик, пустился вслед за Коннором, но Джиллиан остановила его, положив руку ему на плечо:
– Не надо, Толливер. У вас ничего не получится.
Нахмурившись, девушка смотрела в сторону уходящего хозяина дома. Джиллиан понимала, что в дальнейших разговорах с Коннором на эту тему не было смысла. По правде говоря, она тоже устала от бесконечных споров, больше похожих на военные действия. И надо признать, пока она крайне редко в них выигрывала.
Нет. Пришло время взять все в свои руки.
– Все в порядке, Толливер, – сказала девушка с воинствующим блеском в глазах. – Мистер Монро может считать, что последнее слово осталось за ним. Но боюсь, скоро он поймет, что дело обстоит несколько иначе.
Глава 16
Детектив должен чувствовать, в каких ситуациях нужно применить хитрость и изобретательность.
Танцующие пары кружились под звуки оркестра на мраморном полу бальной залы, представлявшей собой калейдоскоп красок и звуков смеха. Разодетые в модные платья всех цветов радуги, дамы двигались в такт музыке, ведомые джентльменами в безупречно сшитых вечерних костюмах. Блестящие хрустальные подсвечники, установленные высоко под потолком, отражали тысячами граней лучи света и заливали ими веселое собрание, придавая картине бала почти сказочную атмосферу.
Но Джиллиан практически не обращала внимания на музыку и оживленный разговор вокруг себя. Она спряталась за гипсовой колонной, украшенной декоративными гирляндами из бантов и различными ветвями и листьями живых растений, нетерпеливо постукивая веером по ладони в перчатке. Ее совершенно не привлекала возможность слиться со светской элитой Лондона, ужасно не хотелось общаться со всеми этими напыщенными аристократами. Джиллиан была слишком занята, отсчитывая последние минуты до того времени, когда сможет наконец-то привести в исполнение задуманный ею план.
Расправив атласную юбку своего розового вечернего наряда, она посмотрела в сторону тети, занятой разговором с одной пожилой вдовой. Леди Оливия находилась от нее в нескольких футах и внимательно слушала то, что ей говорила собеседница. Она еще не заметила, что за последний час ее старшая племянница медленно, дюйм за дюймом, отдалялась от того места рядом с ней, которое заняла, появившись на балу.
И это вполне устраивало Джиллиан. Чем меньше тетя будет знать о ее передвижениях в этот вечер, тем лучше. А пока Мора занята тем, что танцует с очередным сногсшибательным кавалером из ее длинного списка ухаживающих за ней приличных молодых людей, лучшего времени для побега не сыскать.
Сегодня вечером она твердо намеревалась отправиться с визитом в меблированные комнаты на Сент-Джайлз, где был убит Уилбур Форбс.
Эта идея пришла ей в голову после того, как она вернулась в дом Олбрайтов сегодня днем. Если она хочет помочь Коннору, то должна как можно скорее осмотреть место преступления. Сейчас это было самым важным делом. Толливер согласился лично сопроводить ее туда, но только после того, как освободится от своих обязанностей на Боу-стрит, а когда это произойдет, точно сказать не мог никто.
Джиллиан понимала, что ей нельзя появляться в таком грязном нищенском квартале города в одиночестве, да еще после наступления темноты. Это будет не самым умным из всех совершенных ею поступков. Но она не могла продолжать просто так стоять и ничего не делать, когда свобода Коннора (а может быть, даже его жизнь) находилась под угрозой. Кроме того, бал у Хейвортов предоставлял ей великолепную возможность заняться этим важным делом и не думать о том, что кто-то из ее семейства сейчас волнуется, не зная, где она есть.
Похоже, головная боль, которую она выдумала сегодня утром, может еще раз сослужить ей хорошую службу. Нужно просто сказать, что мигрень до сих пор докучает ей, вернуться пораньше домой, послать карету назад, за тетей Оливией и Морой, а потом тайно направиться в Сент-Джайлз. Единственное, что ей срочно надо было сделать, так это поймать какого-нибудь слугу лорда и леди Хейвортов и попросить его передать записку тете, а затем послать за экипажем. И все – она свободна. Никто ни о чем не догадается.
В этот момент отзвучали последние ноты контрданса. Пары остановились, настало сдмое шумное время. Одни меняли партнеров, другие покидали место, предназначенное для танцев. Оркестр практически сразу начал играть веселый рил, и Джиллиан решила, что не стоит упускать хороший шанс уйти незамеченной. Бросив последний взгляд на тетю Оливию и убедившись, что ее внимание пока еще привлечено к разговору, Джиллиан выбралась из своего укромного места и начала потихоньку выходить из бальной залы, держась поближе к стене.
Это заняло у нее немного больше времени, чем она ожидала. Нелегко было прокладывать путь через толпу. Ее не раз останавливали знакомые, желавшие завязать разговор. Когда она наконец смогла проскользнуть через широкие двойные двери в тихое фойе дома, у нее вырвался глубокий вздох облегчения. Теперьей оставалось только найти дворецкого или, на худой конец, какого-нибудь лакея Хейвортов.
Джиллиан пошла вперед, намереваясь так и поступить, когда сзади нее раздался тихий звук. Она остановилась и посмотрела через плечо в сторону едва освещенного коридора, который шел вдоль бальной залы. Сначала девушка ничего не услышала, кроме приглушенной оркестровой музыки. Джиллиан уже начала думать, что ей показалось, но тот же звук вдруг раздался опять.
Послышалось низкое, с хрипотцой, бормотание, а потом слабый женский вскрик, в котором звучали страх и боль:
– Нет! Прекратите!
Сердце Джиллиан подпрыгнуло. В голосе было что-то знакомое, и это встревожило ее. Девушка не стала долго раздумывать, как ей поступить, и решительно пошла по коридору. Ее быстрые широкие шаги заглушала толстая ковровая дорожка.
Ей не пришлось идти долго, чтобы обнаружить источник шума. В темном алькове, практически спрятанном от постороннего взгляда развесистыми листьями пышной пальмы, росшей в горшке, молодая женщина пыталась высвободиться из объятий мужчины. Тот прижимал ее всем весом своего большого тела к устланной подушками и обитой материей скамье и, видимо, совсем не собирался ее отпускать. Джиллиан подошла поближе.
