К ее удивлению, Мария рассмеялась.
— Коппер — просто ягненок, сеньора. Не бойтесь, мы вас не обидим.
Эмили с уважением посмотрела на девушку.
— Знаешь, лошади меня немного пугают, а тебя нет?
Мексиканка пожала плечами, она стала чистить щеткой бок крупного животного, бормоча тихо непонятные испанские слова, которые, казалось, успокаивали Коппера.
— Что вы хотите мне сказать, сеньора? — спросила Мария, не глядя на Эмили.
— У меня есть красивый отрез золотистого канифаса, Мария. Я подумала, что из него выйдет для тебя хорошенькое платье.
— Какая вы добрая, но не затрудняйте себя, сеньора. Сеньор Эдгар обеспечивает меня всем необходимым.
Эмили почувствовала, что ничего не добьется от этой девушки, однако расправила плечи и решительно продолжила:
— Это я понимаю, Мария. Просто Дэвид купил мне отрез, но он идеально для тебя…
Мария внезапно обернулась и уставилась на Эмили, ее зеленые глаза стали жесткими, полные губы крепко сжались.
— Я не нуждаюсь в благотворительности, сеньора! Эмили готова была ударить себя за то, что ляпнула такое, не подумав.
Глядя, как мексиканка чистит Коппера, она стала свидетельницей мгновенного преображения: глаза девушки, такие жесткие всего за несколько секунд до этого, теперь смягчились, и она снова что-то принялась нашептывать коню.
Эмили предприняла новую попытку:
— У тебя талант в обращении с лошадьми, Мария. Дэвид мне сказал, что тебя научил этому отец.
— Да, сеньора.
— И еще он сказал, что Оливия Эшленд была к тебе когда-то очень добра. Это правда?
— О да, сеньора Оливия была ко мне добра. Однажды, вскоре после того как мы сюда приехали, пригласила меня жить в большом доме. Она говорила, что мой отец ни на что не годится, только пьет и играет на гитаре всю ночь напролет. Но она не понимала…
— Не понимала чего? — спросила Эмили, пораженная тем, что мексиканка позволила ей заглянуть в свое прошлое.
Мария взглянула на Эмили, но казалось, ее глаза видят сцену из далекого прошлого.
— Что музыка меня утешала, сеньора. Еще много лет после ухода моего отца я плохо спала.
Мария снова отвернулась и начала яростно тереть скребницей Коппера, видимо, ругая себя за то, что разоткровенничалась. Сердце Эмили защемило от жалости к этой одинокой девочке. Почему отец бросил этого красивого ребенка? Даже захотелось обнять Марию, сказать ей, что у нее есть друг, но Эмили знала, что девушка резко воспротивится любому проявлению любви. Годы отверженности заставили Марию выстроить прочную оборону от внешнего мира.
— Мне очень жаль, Мария, — в конце концов произнесла Эмили. — Я уверена, ты очень скучаешь по своему отцу. Но у него прекрасная дочь, которой он бы гордился, я уверена. Отец передал тебе чудесный дар обращения с животными.
Эмили показалось, что взгляд девушки несколько смягчился. Развивая свой успех, она добавила:
— Я также заметила, что ты искусная наездница, Мария.
— Спасибо, — последовал осторожный ответ.
— Я немного завидую тебе. Видишь ли, я выросла на ферме и ездила верхом только на старой рабочей лошади. Я бы очень хотела… то есть мне было бы очень приятно, если бы ты научила меня ездить верхом.
Мексиканка коротко рассмеялась, повесила щетку Коппера и проверила запас воды и зерна.
— Эту честь я предоставлю вашему мужу, сеньора Эшленд. Он может приревновать, что его молодая жена проводит так много времени вдали от него.
Это замечание больно задело Эмили, но она постаралась не потерять терпения.
— Я не согласна с тобой, Мария. Думаю, мой муж будет доволен, если мы познакомимся с тобой поближе.
Мария невесело рассмеялась, выпрямилась и безразлично посмотрела на Эмили:
— Вы не слишком хорошо знаете сеньора Эдгара. Эмили нахмурилась:
— Что ты имеешь в виду?
— Сеньор Эдгар принадлежит к тем мужчинам, которые хотят, чтобы женщина их ждала. Он и с сеньорой Оливией так себя вел.
Эмили ошеломило это неожиданное откровение.
— Ты хочешь сказать, что Эдгару не нравилось, когда Оливия проводила время с тобой?
— С кем угодно, сеньора. На свете нет более ревнивого человека. Сеньор Эдгар заставил сеньору Оливию отказаться от развлечений, потому что не мог видеть рядом с женой никого другого.
Эмили слушала ее с жадным любопытством.
— Но наверняка Оливии это не нравилось. Наверняка она пыталась…
— О, она пыталась, сеньора! Вы не поверите, узнав какие схватки происходили между ней и вашим мужем. Иногда по ночам их крики доносились до нашей хижины. Я думаю, сеньор Эдгар ее бил.
— Ты хочешь сказать… но, Мария, у тебя нет доказательств…
— Сеньора Оливия мертва, не так ли? — перебила Мария, и в ее глазах мелькнуло зловещее торжество. — А сеньор Эдгар в то время был с ней, правда?
Эмили, завороженная словами Марии, была не в состоянии ответить.
— Подумайте об этом, сеньора, — настойчиво посоветовала в заключение Мария. — Я бы не советовала вам позволять сеньору Эдгару видеть, что вы проводите много времени со мной или с Дэвидом. Терпение вашего мужа небезгранично.
Эмили молчала. Ее худшие страхи насчет Эдгара оказались обоснованными. Мария явно боялась этого человека и имела на то веские причины.
Погруженная в тревожные мысли, Эмили вышла из стойла и вслед за Марией машинально пошла по длинному коридору, ведущему к двери.
— Вы хотите посмотреть на мою Пелигру? — Мария распахнула калитку в стойло и внимательно осмотрела заднюю ногу красивой, шоколадного цвета кобылы. — Она оцарапалась о куст ежевики, и я должна приготовить еще немного мази, делать которую научил меня отец.
Эмили с улыбкой смотрела, как Мария подошла к лошади и с обожанием что-то зашептала, обняв ее за мускулистую шею.
— Заходите, сеньора, поздоровайтесь с Пелигрой, — подзадорила мексиканка.
Эмили вошла в стойло. Лошадь нервно всхрапнула и начала бить копытами землю. Но Мария продолжала тихо шептать успокаивающие испанские слова на ухо Пелигре, гладя ее гриву. И вскоре лошадь успокоилась.
— Вам ничего не грозит, сеньора, — заверила девушка Эмили. — Арабские скакуны — нервные создания, но она к вам привыкнет.
Эмили бочком подошла к Пелигре, и, как и обещала ее хозяйка, высокое, царственное животное вело себя миролюбиво. Эмили нерешительно протянула руку и потрогала шершавый, теплый бок животного. Пелигра не вздрогнула, и Эмили, почувствовав себя более уверенно, сказала:
— Наверное, мне пора возвращаться. Но помни, что в любое время я готова помочь тебе сшить новое платье, Мария. Между прочим, ты умеешь шить?
