— Знаю. Я это сразу заметила.
— Вряд ли это мог сделать человек, одуревший от наркотиков.
— Конечно. Но мисс Уилберфорс не такая уж безнадежная тупица. Если Бландина слишком на нее нажимает, она найдет способ настоять на своем. Бландина сказала, что я не должна приходить, но Клара хочет меня видеть. Так дело представляется мне. Каким бы способом ей ни удалось отправить это послание, важно, что она его отправила. — Лидия взглянула на Филипа. — Так что придется мне поехать.
— Конечно, придется, дорогая Лидия. Вас это не касается, и я почти уверен, что ни Бландина, ни ее увертливый племянник, Арманд, вам не слишком обрадуются, в чем бы ни состояла их игра. Но вы не можете противиться зову сердца. Ни один из нас не может. Нам придется поехать.
— Нам?!
Его спокойные глаза встретились с ее глазами.
— Вы думали, я в этот раз отпущу вас одну? Нет уж, ни в коем случае. Мне все равно хотелось получить предлог, чтобы увидеть респектабельное убежище Арманда. А теперь послушайте. Примерно через час я смогу препоручить все свои дела здесь моему агенту. Мне осталось только официально попрощаться с публикой. Вам известно хотя бы приблизительно, когда туда отправляются поезда?
— Не слишком часто. Давайте позвоним и спросим.
— Нет. У меня идея получше. Я возьму напрокат автомашину. — Он вскочил. — Скажем так: отправляемся через час отсюда. Что вы сейчас будете делать?
— Пить кофе, — мечтательным голосом произнесла Лидия. — Думать о том, что мы скажем Бландине. Бедная, милая, старая Клара. Мы слишком к ней привязаны, чтобы не навещать ее время от времени, — верно ведь? Мы просто проходили по деревне…
Филип эффектно подкатил к парадному. Совсем уже смеркалось, но Лидия заметила, что занавеси на окнах не задернуты. Она вспомнила, как во время ее последнего посещения у окна появилась высокая мрачная фигура, театральным жестом задернувшая занавески, и она вдруг почувствовала, как тревожно у нее заколотилось сердце.
— Пошли, — пригласил Филип, открывая дверцу. Он снова взглянул на нее. — Вы, конечно, ничуть не нервничаете?
— Нервничаю. Безумно!
— Глупышка. Что может случиться? Это просто светский визит. А кроме того, тут я.
Он ободряюще улыбнулся ей, и она вдруг почувствовала себя необычайно счастливой.
— Помните, о письме Клары упоминать не надо, — сказала Лидия. — Мы пришли просто ее проведать.
Они услышали, как где-то в глубине дома зазвенел звонок. Прошло некоторое время, прежде чем послышались шаги, и дверь открылась. Как ни странно, свет не горел, и Лидия разглядела фигуру Жюля, садовника, как бы в темной раме.
На нем была рубашка с открытым воротом и вельветовые брюки. Если он выполнял функции дворецкого, одежда его была, пожалуй, чересчур небрежной. Но человек с такой высокомерно закинутой головой и холодными синими глазами вообще явно не способен был проявлять раболепие.
— Мадам! — удивленно воскликнул он, узнав Лидию.
— Здравствуйте, Жюль, — приветливо сказала она. — Мисс Уилберфорс дома? Хотим сделать ей сюрприз.
Его глаза, блеснув, перебежали с одного на другого. Он гостеприимно распахнул дверь:
— Входите, пожалуйста. Мистера Виллетта дома нет, но я сообщу о вашем приходе миссис Пакстон.
Их провели в просторный, хорошо обставленный холл, зажгли свет.
— Вряд ли она очень хорошо себя чувствует, мадам. Но пожалуйста, подождите, — хорошо?
Жюль исчез, двигаясь широким атлетическим шагом.
Лидия взглянула на Филипа. «Ванная комната вот за этой дверью», — припомнила она слова Арманда.
— Этот холл я видела отчетливо только раз, когда вошла сюда на днях. После этого я утратила способность ясно мыслить. Славно здесь, не правда ли?
Филип с интересом оглядывался вокруг.
— Вряд ли можно ожидать такого превосходного вкуса от Арманда. Этого плюгавого человечка.
— Да, конечно. Может, тут сыграли свою роль все эти умершие и пропавшие тетки? Можно себе представить, что тетя Бландина…
Хотя говорила она тихо, Лидия невольно виновато вздрогнула, когда с лестницы, как бы в ответ ей, раздался драматически форсированный голос тети Бландины:
— Мисс Диринг! Какой сюрприз! Но вам следовало нас предупредить о своем визите.
Она спускалась с лестницы, слегка опираясь на палку. На ней был длинный темный халат, и она казалась невероятно высокой. Волосы ее были гладко зачесаны назад, обнажая костлявый желтый лоб, отчего ее лицо с крупным сильным носом и пронзительными глазами походило на изображение какого-нибудь средневекового мученика. Мягкости в этом лице не было ни капли. Даже ее вежливая улыбка была не более чем гримасой. Она была глубоко погружена в свой жестокий мир, далекий от какого бы то ни было юмора. Хоть она и опиралась на палку, нужды в том у нее наверняка не было никакой. Тело ее было исполнено крепкой старческой силы.
Лидию ввело в заблуждение то, что это тело, когда она его видела, скрывали одеяла и мягкие подушки.
— Здравствуйте, миссис Пакстон, — спокойно ответила Лидия.
Если видимая сила Бландины прикрывала слабость, то ее собственный хладнокровный тон скрывал внезапно начавшееся сердцебиение.
— Это мой друг, Филип Нэш. Мы проезжали мимо по дороге к морю и подумали, — во всяком случае, такая мысль пришла в голову мне, — что не худо бы посетить мисс Уилберфорс. Надеюсь, она чувствует себя лучше.
Блестящие черные глаза старой дамы вонзились в нее.
— Вы знали, что она болеет?
— Нам только что сообщил об этом Жюль. Мы страшно сожалеем. Можно нам ее повидать? Она знает Филипа. Он с ней познакомился в моей квартире.
— Она очень нездорова, — строго заявила Бландина. — Я даже снова вызвала сегодня врача. Насколько я поняла, болезнь ее отчасти нервного происхождения. Желудок у Клары всегда был слабым. Я помню, в детстве… Впрочем, не стану вдаваться в разные неприятные подробности, вроде испорченных вечеринок и тому подобных вещей. — Она замолчала, оглядывая их оценивающими глазами, от взгляда которых становилось не по себе. С вашей стороны очень мило навестить нас. Не выпьете ли со мной по рюмочке шерри?
«Всего лишь шерри, — подумала Лидия. — Нет у Бландины решительности ее племянника, Арманда. Она не прибегает к приготовлению быстродействующих коктейлей».
— Миссис Пакстон, нам в самом деле очень хочется видеть мисс Уилберфорс. Она не слишком больна, чтобы нас принять? Я так понимаю — если бы болезнь была слишком серьезной, доктор отправил бы ее в больницу, — не правда ли? — невинно добавила она.
— Мы побудем у нее пять минут, не больше, — пообещал Филип.
Острые глаза перебегали с одного на другого.
— Подождите здесь, — сказала она наконец. — Я поднимусь наверх и посмотрю, в состоянии ли Клара увидеться с посетителями. Ее довольно сильно утомил визит врача.
