— Да, я помню, как дудочка на змею… То есть в моем присутствии вы столбенеете и теряете дар речи?
— Типа того.
Она задумалась. Опять судьба, словно в насмешку, подсовывает ей решение проблем и при этом не оставляет времени подумать. Только скажи «да» этому, по сути дела, чужому человеку, и на другой день он переберется в ее дом с вещами и будет давать ей деньги на хозяйство, так что Симе не придется ломать голову, кого первого из детей одевать, а кто еще потерпит.
Симпатичный молодой мужчина… Излишне молодой для нее… Смешно, разве можно быть молодым излишне?
— Мне тридцать пять. Скоро исполнится.
— Моя дочь спустя два месяца после дня рождения тоже стала говорить, что ей скоро девятнадцать…
Сима уже открыла рот, чтобы отказать Михаилу: что-то у нее начался период молодых мужчин, и каждый последующий будет теперь моложе предыдущего? Неужели она начала комплексовать из-за этого? Четыре года, такая ли уж большая разница в возрасте? Наверняка подруги начнут посмеиваться над ней. Мол, еще немного, и она сможет быть для своих мужчин заботливой матерью…
— Ладно, поеду, — сказала она назло самой себе, потому что не любила самоуничижения. — В самом деле, нужно расслабиться, а то в последнее время в моей жизни произошло слишком много событий. Причем далеко не самых радостных.
— Конечно, надо расслабиться, — обрадовался Михаил. — Так я заеду за вами послезавтра?
То есть в субботу. А что, ребятишки у нее уже достаточно большие. Вон даже Кирилл умеет кое-что готовить. По крайней мере охотно варит себе пельмени из пачки. Тут уж особого ума не нужно.
— А обращаться друг к другу мы так и будем на вы? — не удержавшись, ехидно спросила она.
От ее согласия Михаил сразу приободрился, на глазах обрастая уверенностью.
— Ну, до субботы у нас еще бездна времени. По крайней мере мы могли бы выпить на брудершафт.
Он протянул руку за бутылкой, которую Сима выставила на стол, но отчего-то забыла предложить, разлить коньяк по рюмкам. Сейчас представился повод.
Когда он потянулся губами к ее губам, внутренний голос Симы хихикнул: «А что, он и в самом деле очень симпатичный мужчина. Еще один повод заставить некоторых приятельниц завидовать. Что-нибудь вроде: где она находит таких красавчиков? И говорить между собой: это при трех-то детях!»
Глава 18
Сима ни о чем не подозревала, протягивая ему губы для невинного поцелуя. Подумаешь, брудершафт! Выпили, чмокнули друг друга, вот и весь фокус. И уже — ты.
Она не ожидала никакого подвоха. Особенно после того, как Михаил стеснялся и робел в ее присутствии. Вот она и восприняла его не как мужчину, а как, скажем, ученика. Как принимала на работе своих подчиненных. Мало ли кому она нравилась?.. Сима вовсе не думала, что это накладывает на нее какую-то ответственность. Но слегка поиграть, пококетничать — почему бы и нет?
Потом она подумала: не была ли его робость слишком наигранной? Может, он просто усыплял ее бдительность? Раньше, когда пришел к ней в гости вместе с Володькой и изображал серенького.
Но нет, он же позволял с собой проделывать такие коренные изменения. Тем более что видел Серафиму в первый раз. Или не в первый?
Поздно гадать. Поцелуй в один момент перевернул их отношения. Только что между ними ничего не было, и вот уже их бросило в объятия друг к другу, чего от себя Сима никак не ожидала.
Тоже мне, железная леди! Так по крайней мере она себя называла, уверяя, что всегда контролирует свои эмоции и в любой момент может остановиться…
— Давай поедем ко мне, — оторвавшись от нее на мгновение, предложил Михаил.
— Но у меня есть своя, отдельная спальня, — насмешливо пояснила она.
— Я стесняюсь твоих детей.
Это ее умилило. Он прежде всего подумал о детях! Обычно мужчина вспоминает о них в последнюю очередь. Даже о родных.
— Но как же так… из дома, на ночь глядя?
Посмотрела бы она на себя со стороны! Куда в момент девалась ее прежняя решительность?
— Ты думаешь, они без тебя не заснут?
— Нет, но…
— Один раз ты можешь себе это позволить?
А почему один раз? Он ее слишком идеализирует… Сима встряхнулась: чего это ее ведет? Как после солидной порции алкоголя. Нельзя же считать ею тридцать граммов коньяка.
— Хорошо, подожди, я быстро.
Она побросала в сумку вещи: ночнушку, зубную щетку — и зашла в комнату к дочери.
— Лерочка, ты покормишь завтраком мальчишек?
— А ты не сможешь? — удивилась дочь.
— Я уеду. На ночь.
Она смутилась, потому что до сего времени если ей случалось не ночевать дома, то это выходило спонтанно. Она просто звонила домой и наказывала закрыть калитку на засов и выпустить Айбека. А сегодня… Что подумает о ней дочь?
Но та выглядела абсолютно невозмутимой.
— Конечно, езжай, — кивнула Лера, понимающе, как взрослая женщина. — Ты и так все вечера дома, надо и тебе развеяться.
В комнаты к мальчишкам Сима заходить не стала, чему сама удивилась. Теперь, выходит, она стесняется собственных сыновей. Значит, делает что-то неприличное?
Глупость какая-то! Что же у нее, выходит, не может быть личной жизни? Еще не уехав из дома, она стала оправдываться. Пусть и перед самой собой.
Лера вышла, чтобы закрыть за ними калитку, и Серафима как-то судорожно чмокнула ее на прощание. Будто на войну отправлялась.
— Мы будем ехать очень медленно, — поспешил предупредить Михаил, подсаживая ее в свою машину, — потому что я выпил, чего за рулем себе обычно не позволяю. Будем надеяться, что милиция в такие часы не слишком бдительна и останавливает только тех водителей, которые, например, превышают скорость.
— Что же ты ничего не сказал? — попеняла ему Сима. — Я не подумала, что ты приехал на машине.
— Может, ты подумала, что у меня ее нет?
По голосу чувствовалось, что он гордится своей машиной и в то же время негодует на Симу, которая отнеслась к нему не так, как надо. Это был наверняка дорогой джип. В темноте она не определила его марку.
— Но ты же мог приехать, например, на маршрутке.
Получалось, что она оправдывается. Вернее, его успокаивает. Что ж он вскинулся из-за такой ерунды? Похоже, Михаилу постоянно нужны уверения в том, какой он особенный и какое особенное у него все.
— Не мог. Мне же хотелось произвести на тебя впечатление. Когда бы ты стала провожать меня до калитки… — Он осекся. Проболтался, что на такой исход он и не надеялся. Опять она поторопилась! — А потом, когда ты поставила коньяк и у меня появилась возможность выпить на брудершафт… О, в тот момент я обо всем забыл.
