Осмотр покупаемого дома. У нотариуса
– Как вы понимаете сами, дорогой господин Добрый, – сказал мне доктор Z, – я коснусь в рассказе о клубе червонных валетов этом знаменитом процессе – только тех выдающихся эпизодов, в которых принимал участие мой славный друг – Иван Дмитриевич Путилин.
К числу таких эпизодов относится его поистине героическая борьба с графом П., одним из главнейших «валетов». Его во что бы то ни стало надо было изловить, поймать. Но, Боже мой, чего это стоило великому Путилину!
Достаточно вам сказать, в чем вы, впрочем, сейчас убедитесь сами, что «почтеннейший граф» П. по своей поразительной смелости, дерзости, отваге, гениальности трюков ни на йоту не уступает таким «артистам», как Домбровский, Шпейер и сам блестящий экс-корнет Савин. Были моменты, когда он даже побивал их рекорды. Тогда Путилин восторженно восклицал: «Помилуй Бог, какой молодец! Вот с таким противником приятно и лестно бороться!»
Около двух часов дня к одному из подъездов огромного казенного здания Главного штаба подъехала коляска, запряженная парой чистокровных рысаков.
Сторож в ливрее бросился к коляске.
– Пожалуйте, ваше сиятельство! – браво гаркнул он, помогая выйти из нее высокому блестящему джентльмену.
Тот, опираясь на ливрейского сторожа, выскочил из коляски.
– Дорогой Михаил Григорьевич! Прошу! – приятным грудным баритоном бросил своему спутнику его сиятельство.
Невысокого роста симпатичный толстяк, одетый богато, весь в перстнях, торопливо вышел из экипажа.
Стояла поразительная жара душного июльского дня.
Толстяк отирал пот с лица.
– Жарко? – задал ему вопрос его сиятельство.
– Уф, граф! Моченьки нет!
Граф вдруг набросился на ливрейного лакея:
– Ты что это сегодня в старой ливрее? А?
Тот извиняюще улыбнулся.
– Простите, ваше сиятельство, лето теперь. Не думал, что вы пожалуете.
– Смотри, братец, я не люблю непорядка!
И повернулся к Михаилу Григорьевичу:
– Вы, конечно, не настаиваете сейчас на подробном осмотре всего дома, милый Михаил Григорьевич?
– О, разумеется, граф! Мне просто пока хотелось посмотреть, что из себя представляет этот дом. Чудесное здание!
– Н-да, недурное, – пренебрежительно бросил граф. – Ну, Лаврентий, покажи господину эту вот часть дома.
– С превеликим удовольствием, ваше сиятельство.
Приехавшие вошли в подъезд. Лаврентий пошел впереди.
Михаил Григорьевич громко выражал стой восторг:
– Чудесно! Превосходно!
– Н-да, ничего… Потом, завтра, я вам покажу весь дом. То – еще грандиознее.
Минут с двадцать продолжался осмотр.
– Боже, я задыхаюсь от этой невыносимой духоты! – каким-то барски изнеженным капризным тоном вырвалось у графа.
Михаил Григорьевич живо ответил:
– А верно изволите говорить, граф. Ну его, к Богу, этот осмотр! Теперь для меня все ясно и видно! Поедемте к нотариусу, а оттуда куда-нибудь на острова. Я, хе-хе-хе, грешный провинциал, каюсь, любитель освежиться, встряхнуться!
