— Где-то в ящике есть нейлоновый шнур, — сказала Нина, — и пара ремней.
Гарри допил кофе, повернулся и пошуровал в большом рундуке. Там была свалена куча хлама. Из этого хлама он вытащил пластиковый пакет. Сквозь пластик были видны защитные очки, черная хлопчатобумажная рубашка и женский белый шарф.
Он сидел спиной к Нине, и она не могла видеть, чем он занят.
— Нашел, Гарри?
Он запихнул пластиковый мешок обратно в кучу мусора. Потом увидел моток нейлонового шнура. Безо всякого выражения повернулся, держа моток.
— Вот это?
— Да. Встань за штурвал. Я найду ремни.
— Все нормально… я их нашел. — Он вытащил из хлама два ремня с металлическими петлями.
Он вспомнил женщину из «мустанга», спрятавшуюся за защитными очками, скрывшую волосы белым шарфом, запаковавшую себя в черную хлопчатобумажную рубашку. Он захлопнул рундук, повернулся и закурил.
Он вспомнил слова Джо, бармена: «У вас здесь нет друзей, мистер Гарри, кроме меня и Рэнди. Нет друзей… я знаю, что говорю, и вам грозит беда».
— В чем дело, Гарри? — резко спросила Нина.
— Ни в чем. — Он взглянул на нее. — А что, должно что-то случиться?
— Ты как-то странно выглядел.
— Я вообще странный тип.
— О чем ты думал сейчас?
Гарри затянулся и выпустил дым из ноздрей.
— Ты часто рассказываешь кому-нибудь свои мысли, Нина?
Она нахмурилась:
— Иногда.
— Но не часто?
— Думаю, нет.
— Ну так мы похожи. — Он допил кофе. — Сигарету?
— Нет, спасибо. — Она посмотрела на него, помедлила, потом поинтересовалась: — Ты о чем-то думал, Гарри, правда?
На горизонте Гарри мог разглядеть очертания маленького острова.
— Это Шелдон? — спросил он, указывая вперед.
— Он.
— Мы прямо сейчас можем поплыть в туннель?
— Да… Лучше пораньше… меньше волн. Ты вправду хочешь увидеть грот, да?
— Ну да. Для всего остального у нас останется куча времени. — Он взглянул на нее и улыбнулся. — Когда мы, по-твоему, вернемся?
— До темноты. Я взяла кучу еды.
— А отец твой знает, что ты взяла лодку?
— Я сказала ему вчера, что уеду. Он почти все воскресенье спит. Никогда раньше ужина не встает.
Гарри кивнул. Он посмотрел через палубу на запертую кабину, потом достал из кармана нож и отрезал кусок нейлонового шнура. Один конец он привязал к металлическому кольцу на одном ремне, другой — к металлическому кольцу другого ремня.
— Ты уверена, что хочешь туда? — спросил он.
— Ну конечно. Там восхитительно. Я там только два раза была за четыре года.
Он пошел по палубе, пока ясно не разглядел остров — они уже подплывали. Он видел вулканическую скалу, круто поднимавшуюся из воды, на ее уступах было много морских птиц: чаек, бакланов, пеликанов.
Через двадцать минут Нина направила судно в большой разлом в скале — Гарри показалось, что это просто трещина. Разлом был узкий, но Нина знала свое дело, и вскоре они оказались в убежище: над ними смыкались скалы, и в дальнем конце лагуны был маленький уступ, к которому можно было пристать, — вместо буферов там висели старые шины.
Нина выключила мотор, а Гарри, взяв веревку, прыгнул на уступ и привязал судно.
— Нам надо пройти туда и вскарабкаться наверх, — сказала Нина, передавая аквалангистское снаряжение. Она указала на узкую тропинку, шедшую круто вверх и терявшуюся за скалой. — Вот туда — и мы попадем в тоннель.
— Не понял, — сказал Гарри. — Ты говорила, что катер может попасть туда при правильном течении.
— Ну да, может. В катере можно попасть в тоннель с другой стороны острова, — объяснила Нина. — Самый быстрый путь, когда отлив.
— Дай-ка мне мою сумку.
Она передала ее.
— Тяжелая… что там?
— Всякие штуки. — Гарри улыбнулся ей, и, когда она подняла сумку с их ленчем, он взял ее за руку, помогая ей забраться на уступ. — Веди меня.
Они пошли, карабкаясь по тропинке, пока не достигли вершины. Оттуда Гарри мог взглянуть вниз, в лагуну, откуда был выход в море.
— Ну вот, это туннель. — Нина показала на поверхность скалы.
— Не вижу.
— И не увидишь. Он под водой. Когда отлив, вода сходит футов на двадцать, и можно увидеть вход. Видишь нависающую скалу? Там вход. Мы поплывем туда, потом надо нырнуть. Тоннель длинный и ведет прямо в грот.
Гарри изучал нависающую скалу.
— Ты все еще уверена, что хочешь плыть?
— Конечно.
— Ну хорошо, давай спустимся и переоденемся.
Она пошла вниз по крутой, узкой тропинке к платформе прямо над лагуной.
Пока они спускались, судно Соло качалось на воде. Только когда голос Нины замер вдали, раздался звук открывающегося засова. Дверь каюты резко распахнулась.
Фернандо Кортес — в руках у него была винтовка с оптическим прицелом — осторожно ступил в свет раннего утреннего солнца.
Лепски открыл глаза и озадаченно уставился на занавешенное окно перед собой — сквозь занавески просачивался свет. Занавески показались странно знакомыми, потом он, ощутив легкий шок, понял, что находится в комнате для гостей в собственном доме.
Он сел. Дикая боль ударила ему в голову, заставив его застонать. Ему пришлось наклониться, держа голову руками, и сидеть так какое-то время, — только потом боль стала утихать. Он осторожно вылез из кровати и был поражен, обнаружив, что на нем пижама.
Он посмотрел на часы, стоявшие на туалетном столике. Они показывали шесть тридцать пять. Какое-то время он стоял спокойно, слишком ошеломленный, чтобы думать, потом вспомнил Кортеса, удар по голове и полную темноту вплоть до нынешнего момента.
Где Кэрол? Какого черта ему понадобилось в комнате для гостей?
Он нетвердыми шагами направился по коридору в спальню.
— Не подходи ко мне, пьяная тварь! — патетически воскликнула из кровати Кэрол. — С глаз моих долой!
Лепски потрогал затылок, поморщился, коснувшись безумно болезненного места.
— Что произошло? Как я попал домой? — зарычал он.
— Тебя сюда привезли… пьяного. — Кэрол села на кровати. Она тоже пыталась превозмочь головную боль, но была столь разгневана оттого, что видит своего мужа вновь на ногах, и оттого, что вспомнила все события прошлой ночи, что преисполнилась решимости высказать все, даже если после этого умрет. — Мне никогда не было так стыдно! Я обещаю тебе, Лепски, еще раз такое повторится — и я уйду к маме! Я предупреждаю. Я…
