— Получен приказ из Берлина, и сегодня ночью я срочно вылетаю в Будапешт!
— Операция «Мортира»?
— Да, дело предстоит очень серьезное, и ты мне там понадобишься!
— Здесь мы разворачиваем не менее серьезную операцию «Прыжок тигра» и не можем разорваться на две части!
— Карл, ты не хуже меня понимаешь, что в Венгрии на карту поставлены жизни не менее миллиона наших солдат: если адмирал Хорти капитулирует перед русскими, то наша юго-восточная группировка попадет в окружение и неминуемо будет уничтожена! — Скорцени в волнении начал ходить по комнате, потом остановился и повернулся к Радлю. — Поэтому приоритет отдается венгерской операции, и это правильно! Но никто не отменяет акцию в отношении Сталина: все будет идти своим чередом, строго по плану.
Капитан согласно кивнул, испытывая при этом некоторое недовольство, которое высказал шефу:
— Я все прекрасно понимаю! Просто хотелось бы довести до логического конца одну разработку, а потом приступать к другой…
— Вздор! — оборвал его Скорцени. — Прости, Карл, ты говоришь ерунду: оглянись вокруг, на дворе сорок четвертый год, а не сороковой и даже не сорок третий, — враги со всех сторон сжимают кольцо вокруг Германии. Дальше будет еще труднее, надеюсь, ты не забыл о подготовке в строжайшем секрете наступления на Западном фронте, в Арденнах: для наших диверсионных отрядов там предстоит немало тяжелой работенки. Так что легкой жизни не жди, а разрываться придется даже не на две, на несколько частей — мы нужны везде!
Скорцени решительно открыл большой стальной сейф, достал из него продолговатый деревянный ящик с бумагами, поставил на письменный стол и повернулся к Радлю:
— В течение ближайших суток ты должен отправить в тыл к русским обе группы: Валеева и Минкина. Мы с тобой лично готовили эту заброску и передавать ее никому не будем — так надежнее. Действуй строго по плану. В этом ящике, — Скорцени указал рукой на стол, — личные документы военнослужащих Красной Армии, доставленные сегодня из лаборатории для наших агентов. После моего отъезда еще раз внимательно их просмотри. Как с экипировкой?
— Полный порядок, сам проверял — всем подобрана по размеру полевая красноармейская форма. Скоро начну раздавать личные документы с оружием и боекомплектом; сухой паек на трое суток, медикаменты и все остальное уже выдается — Шмидт этим занимается.
— Прекрасно! — Скорцени удовлетворенно кивнул. — Отправишь парней на ту сторону и вылетай в Будапешт, жду тебя через сутки. А за операцию «Прыжок тигра» не волнуйся — все в надежных руках. Шелленберг сообщил по телефону, что вместо меня «на хозяйстве» остается доктор Хенгельгаупт, руководитель «Предприятия Цеппелин» — опытнейший профессионал, между прочим. Кстати, через пару часов я с ним встречаюсь в Берлине, по пути в Будапешт. Введу его во все мельчайшие детали операции.
— Объясните, господин майор, ситуацию с Кротом. Не без нашей помощи этот русский парень превратился в высококлассного агента — такими не разбрасываются. В нештатной ситуации пусть ему помогут с возвращением — так и передайте!
— Непременно! А теперь, Карл, предлагаю хотя бы на пятнадцать-двадцать минут забыть обо всех наших проблемах и немного расслабиться: выпьем по рюмочке на дорогу — за мой отъезд!
Скорцени с заместителем прошли по коридору в небольшую комнату отдыха для офицерского состава. Ординарец накрыл здесь небольшой стол на двоих, и перед тем, как приступить к ужину, Скорцени налил себе и Радлю по рюмке шнапса, потом негромко сказал:
— Завершается очередной этап нашей деятельности — я имею в виду «Прыжок тигра». Поверь, Карл, мы сделали все, что в наших силах: теперь остается только проводить обе группы на «ту сторону». Дальше все в руках господа бога и наших парней: летчиков, пилота «ФАУ», десантников и агентов, уже находящихся в тылу у русских. Теперь все зависит только от них! Вот за их удачу давай и выпьем — она им очень понадобится!
Офицеры молча поужинали: говорить не хотелось, и каждый погрузился в свои мысли. Выпили еще по одной рюмке своей немецкой водки — Радль при этом пожелал командиру счастливого пути.
…Спустя полтора часа «Мерседес» с большой скоростью мчался по берлинской автостраде: на заднем сиденье с озабоченным выражением лица сидел Скорцени. Уже стемнело, и далеко впереди небо было светлым от зарева пожаров — столицу Третьего рейха непрерывно бомбила авиация «союзников». Впрочем, горели города по всей стране. «Что же нас ждет впереди? — невесело размышлял Скорцени. — Что будет с немцами и Германией?» Однако майор был человек дела, и вскоре его мысли настроились на конструктивный лад: он обдумывал предстоящую встречу с штандартенфюрером СС Хенгельгауптом.
ГЛАВА 12
Яковлев Александр Николаевич, агент Крот
8 октября 1944 г., г. Смоленск.
При дальнейшем общении с «дядей Мишей» Спиридоновым мне стало ясно: он далеко не тот безвольный и недалекий пьяница, каким показался мне вначале. Из-под маски полуграмотного кладовщика ОРСа постепенно все явственнее проступал облик человека достаточно жесткого, волевого и, к слову сказать, неплохо образованного: в юности он окончил нижегородскую гимназию и даже учился неполных три семестра в Казанском университете, куда поступил в 1913 году. Правда, высшего образования не получил, ушел из университета со второго курса: по каким причинам — он не сказал, а я особенно не допытывался. Обо всем этом я узнал позже, когда мы отсиживались целый день на конспиративной квартире на окраине Смоленска, — тогда-то я и сделал определенные выводы в отношении «дяди Миши». А сейчас, выйдя из убогого домика на Деповской улице, мы, зябко поеживаясь от утренней прохлады, направились к его напарнику-радисту: тот снимал комнату в частном доме у пожилой вдовы — примерно в пятидесяти минутах ходьбы, как пояснил Спиридонов.
Что касается наших дальнейших действий, то продуманный еще ночью план был таков: Михаил отведет и передаст меня «с рук на руки» своему радисту, ему же вручит мое шифрованное сообщение. На этом свою миссию Спиридонов мог считать законченной — далее его напарник обеспечивает мне связь и по необходимости поможет с временным жильем. Остальное будет зависеть от ответа, который я получу с «той стороны»: судьба моя в руках разведцентра абвера!
Ну а пока что мы молча шли по каким-то поросшим кустарником пустырям и развалинам, пересекая безлюдные переулки, — маршрут выбирал, естественно, Михаил, которому окрестные места были хорошо знакомы.
Стояла сырая и хмурая октябрьская погода, было еще темно. Холодный туман забирался под шинель, и я немного замерз — поднял воротник и засунул руки в карманы. Шли мы достаточно быстро, несмотря на хромую ногу Спиридонова. Он также был в армейской шинели — только в отличие от меня без погон и ремня. На голове у него красовалась та самая кепка, под подкладку которой он давеча засунул мою шифровку, на ногах — давно не чищенные кирзовые сапоги. Путь наш пролегал, как я без труда определил, в основном вдоль реки: сквозь хмурый и серый осенний рассвет вдали едва угадывалась неширокая лента тихого Днепра.
