Мы отошли от двери и теперь сидели на кровати лицом друг к другу. Лун пожала плечами, облизнула губы:
— Так это когда было. Это… ну хорошо, полагаю, в некоторых ортогональных параллелях так и есть до сих пор. Но ты ведь понимаешь, что я имею в виду. Давно, очень давно правила изменились. Мы считаем, что в их изменении участвовали ваши родители и Древний разум Аврил. Может, ты пришел, чтобы снова изменить их. Или богоотпрыски Иггдрасиля, — Лун крепко сжала мою руку, и я утонул в ее искренних кобальтовых глазах. Она определенно говорила мне правду, или, по крайней мере, то, во что верила сама. Я вздрогнул, высвободился и встал с кровати.
— Хорошо. Тогда пойдем и поджарим какую-нибудь мерзкую английскую рыбу.
Лун громко рассмеялась, скорчила гримаску и вышла со мной в коридор.
— Ни за что на свете, приятель! Я буду цельное молоко с фруктовым мюсли и немного густых сливок.
Тоби появился, когда мы заканчивали кофе.
— Доброе утро вам обоим. Август, благодарю за помощь и прошу прощения за то, что вытащил тебя голым из кровати.
Я скромно пожал плечами:
— Мне все равно пришлось бы встать… чтобы ответить на крик.
Он бросил на меня пронзительный взгляд, наливая себе чашку ароматного варева, и с достоинством ответил:
— Я никогда не кричу. Это был мужественный призыв к соратникам по оружию.
— Полагаю, ты просто обсуждал с мегерой погоду, — дипломатично заметила Лун. — Громко, но твердо.
— Проклятые твари перестраиваются быстрее, чем может уследить человеческий глаз, — покачал головой Тоби, затем вытащил стул, заскрипевший деревянными ножками по полу, и тяжело рухнул на него. — В онтологии что-то затевается, помяните мое слово.
— Мы говорили о том же, — сообщила Лун.
Я моргнул. Да неужели? Нет, мне определенно не повредил бы месяц возле бассейна в тихом отеле, и чтобы приносили напитки, кормили по-королевски и подтыкали одеяло, положив под подушку листочек мяты. Тогда я бы на досуге все обдумал, может, прочел бы пару-тройку томов по онтологии и прочей белиберде. Отличный способ провести время, особенно если Лун отправится со мной. А если она отправится со мной, то сможет мне все объяснить, рассказать, а не показать, и к чертям собачьим идиотские советы Генри Джеймса. В конце концов, кто-то с такими же именем и лицом, как у нее, являлся специалистом по онтологической механике. Струйка холодного пота не побежала у меня по спине, но от этого легче не стало. Вот дерьмо!
— Извините, — я выбрался из-за стола и ушел в гостиную, где направился прямиком к высоким книжным полкам и открыл одну из стеклянных дверец. Да, это не было параноидальным бредом. «Онтологическая механика: вычислительные перспективы» авторства Лун Каты Сарит Сагары. Очевидно, ее докторская степень. Оставив дверцу распахнутой, я захватил книгу с собой за стол, чувствуя странный привкус во рту.
— Рут, — пробормотал я, — Я мог бы ожидать, что такое напишет библиотекарша Рут, но… — и бессильно замолчал.
Лун наградила меня взглядом, который моя мама называла «старомодным»: полным величественного порицания.
— У меня тоже есть глаза, Август, и пальцы, — сообщила она. — И они соединены с мозгом. Хочу заметить, весьма неплохим мозгом, способным справиться с такими рудиментарными действиями, как чтение и писание.
Я почувствовал, что краснею.
— Прости. Это так… Я хочу сказать, ты произвела на меня чертовское впечатление, — я постучал себя по воображаемому пробковому шлему: — Доктор Сагара, я полагаю?
Женщина, в которую я безумно влюбился, приоткрыла свои очаровательные губки, но Тоби опередил ее:
— Да, это — доктор Ката Сарит Сагара, ты, мальчишка. Сарказм здесь неуместен.
— Я вовсе не…
— Относись к этой леди с уважением, вот и все, что я хочу сказать.
— Тоби, ради Бога, мы с Лун только что вместе принимали душ. Ты же не думаешь, что я…
— Не время для детских шуточек, мистер Стэнли. Я с грохотом уронил книгу на стол:
— Эй, отвали, Тоби!
Он поднялся, его лицо побагровело.
— Да, я знаю, это твой дом, и ты проявил гостеприимство, и я тебе за это благодарен, — продолжил я. — Я также рад познакомиться с одним из своих братьев, особенно учитывая то, что до вчерашнего дня вообще не подозревал об их существовании. И в качестве бонуса я только что спас твою задницу. Лун, если ты готова, полагаю, нам пора проведать мою внучатую тетушку. Я о ней беспокоюсь, — я слегка повернулся, протянул левую руку Лун и громко произнес: — Дай мне сборный нексус.
Ничего не произошло. В наступившей глупой тишине начал посвистывать чайник. Тоби осел обратно на свой стул, его каменное лицо сморщилось, и он начал хохотать. Я понял, что снова краснею. Лун лукаво посматривала на меня своими синими-синими глазами, совершенно расслабленная. Она взяла шоколадный эклер со взбитыми сливками, откусила кусочек, зажмурилась от наслаждения, облизала губы и встала из-за стола. Я облегченно ссутулился, по крайней мере, внутренне, потому что мой позвоночник по-прежнему был прямым, как палка, и сделал еще одну попытку:
— Дай мне… Мэйбиллин, — уж лучше взглянуть в лицо гермафродитному овощу, нежели задержаться здесь хоть на секунду. Я ненавидел, когда меня отчитывали — воспоминание о мисс Сью висело надо мной, словно злая ведьмовская аура. По-прежнему ничего. Черт.
— Наш хозяин заблокировал Schwellen, Август, — мягко напомнила мне Лун. — Тоби, не будешь ли ты столь любезен?
Он перестал смеяться и откинулся на спинку стула.
— Ох, эта юношеская пылкость! Конечно, — братец пробормотал дейктический код.
Я не почувствовал никаких изменений, ни в мире, ни в комнате, однако тут же снова открыл рот:
— Дай мне… — и Лун прикрыла его своей ладонью.
— Минуточку, Август. Позволь нам сначала кое-что объяснить.
Нам? Я дернул головой, стряхнув ее пальцы. Меня разозлило, что она встала на сторону человека, который так со мной разговаривал. Предположим, «мистер Стэнли» был слегка забавен, Тоби определенно оценил моего «доктора Ливингстона» и обыграл его[27]. Я переводил взгляд с одного на другого, крепко прижав правую руку к телу, ладонью в пол. Затем, понимая, что проявил раздражительность, пожал плечами:
