У человека достаточно времени для размышлений – почти всю работу за него делает хитрая электроника, – но он не слишком приучен предаваться занятиям подобного рода. Полезны только те мысли, которые можно превратить в доллары, а остальные – это просто никчёмный мусор.
Лейтенант Джеймс Эшвуд посмотрел на дисплей, на котором монотонно, раз за разом, высвечивались колонки цифр, выдаваемых системой обегающего контроля. Всё в порядке – как всегда. Ещё не было случая, чтобы требовалось вмешательство оператора. Ему приходится действовать, когда сюда прибывают команды заряжания – они аккуратно выкатывают на тележках тяжкие туши бомб и ракет к подъёмникам. А он, лейтенант Эшвуд, обязан следить, чтобы никто из них не нарушал правил обращения с опасным грузом, и фиксировать в памяти компьютера, сколько боевых единиц оружия изъято из хранилища, и каких именно. Скучновато, конечно, но что поделаешь: он, Джеймс Эшвуд, добросовестно выполняет свои обязанности – как и тысячи других одетых в военную форму людей на борту огромного корабля.
Парням, которые сидят в кабинах «хорнетов» и «томкэтов», понятное дело, веселее. Задачу встречи управляемой ракеты класса «воздух-поверхность» с целью решает бортовой компьютер, однако команду на запуск даёт пилот. Приятно, наверно, ощущать себя повелителем такой мощи, перед которой спасуют все восточные ифриты вместе взятые. Об этом, собственно, и мечталось, когда Джеймс подписывал контракт: лететь, уклоняясь от зенитных ракет, прорываться, чтобы обрушить на голову врагов свободы и демократии огненный смерч. Не вышло… Ну что ж, каждому своё! Он, Джеймс Эшвуд, тоже в строю, и его вклад в общую победу тоже есть – пусть и не очень заметный. Этот зазнавшийся диктатор, осмелившийся противиться воле Первой Страны мира, своё получит! А в том, что развалившая дворец восточного деспота авиаракета сработала безотказно, есть несомненная заслуга оружейников авианосца (в том числе и лейтенанта Эшвуда).
Джеймс ещё раз взглянул на экран – всё нормально. Почему-то захотелось вдруг откинуться на спинку подвижного кресла и положить ноги на пульт, но Эшвуд удержался. В хранилище установлены камеры видеонаблюдения – можно запросто нарваться на неприятность. Особенно если сейчас на дежурстве в центральном этот высокомерный зануда из Иллинойса…
18.33., время нью-йоркское. По-местному половина третьего ночи, тёмной южной ночи, которую рвут над Багдадом вспышки разрывов. А там, дома, люди торопятся с работы домой, клянут автомобильные пробки, спеша скорее скрыться в раковины личной жизни. Уитни, наверно, уже дома. Или не дома, а где-нибудь ещё… И не одна, а с кем-то… Такая девчонка никогда не останется без должного мужского внимания… Славно они с ней оттянулись тогда, в его прошлый отпуск… Повторится ли такое ещё? Вот заявится он (пусть даже в ореоле героя победоносной войны) и услышит: «Знаешь, darling, ты слишком долго отсутствовал. Я не люблю терять время зря, ведь время – деньги!». А что до лаврового венка победителя, так многие в Штатах (и Уитни в том числе) почему-то не слишком одобряют эту войну, в отличие от войны девяносто второго года. Ну и чёрт с ней! Что он, пропадёт, что ли? На его век девчонок хватит – и не таких чересчур умных, как эта Уитни! Свободное время, деньги, мужественная внешность и имидж настоящего парня, американского солдата – что ещё нужно для покорения женского сердца? На борту авианосца девушки тоже есть (и немало), но вот только правила строго запрещают любые контакты (кроме чисто служебных) между военнослужащими разного пола. И соблюдаются эти правила неукоснительно.
И тут лейтенант Джеймс Эшвуд увидел женщину.
Это было невозможно, но, тем не менее, было именно так. Здесь, в святая святых, за несколькими бронированными дверями (для открытия такой двери мало предъявить магнитную карту с личным кодом, идентификация подтверждается ещё из центрального поста и контролируется визуально, и это понятно – ведь в хранилище находится не только обычные боезаряды, но и ядерные), в шаге от дежурного оператора склада боепитания в свободной позе стояла женщина.
Эшвуд готов был поклясться чем угодно, что её он никогда раньше не видел. На авианосце сотни и сотни женщин, несущих службу по контракту, но эту он среди них не встречал. Конечно, корабль так велик, что в некоторых его отсеках Джеймс никогда и не был, но бывают же иногда общие сборы экипажа (например, когда ждали прибытия на борт президента), а уж такую яркую особу лейтенант заприметил бы – непременно.
И выглядела незнакомка как-то странно. Вроде обычная униформа-комбинезон, но вот цвет… Отливает голубизной, или это отсвет ламп? И волосы: девушки здесь или носят короткую спортивную стрижку, или целомудренно прячут причёску под головной убор, строго следуя наставлениям по снижению степени стресса для мужской части населения плавучего острова. А эта – густые чёрные локоны до плеч, словно явилась на вечеринку соблазнять всех и каждого… И вообще, внешность у девочки – лечь и не встать без посторонней помощи! Идеальные черты лица; матовая, чуть золотистая, кожа; тёмные глазищи, в глубине которых перебегают искорки; фигурка (даже под одеждой заметно) такая, что… Но, чёрт побери, как она сюда попала?! Через палубы и переборки прошла, как в фантастическом фильме? И почему до сих пор внутренняя связь не взорвалась проклятьями по поводу столь вопиющего нарушения устава? Не видят они её, что ли?!
Гостья чуть наклонила голову на точёной шее и улыбнулась – Джеймса окатило волной жара. От такого видеоклипа точно удар хватит, особенно после трёхмесячного пребывания в этом плавучем монастыре…
– Ты сомневаешься в том, что я живая? – услышал Эшвуд. – Можешь протянуть руку и потрогать меня – я вовсе не привидение.
Голос женщины звучал мягко и приветливо, говорила она по-английски чисто и правильно, без малейшего акцента, даже вворачивала сленговые словечки, но вот оттенок речи… Так, наверно, могла бы говорить ожившая машина, невероятно совершенная и неотличимая (почти!) от человека, но – машина.
– Я не машина, – отозвалась женщина. – И беспокоиться тебе не стоит – я не причиню ни малейшего вреда ни тебе, ни кому бы то ни было ещё. Я пришла поговорить.
Джеймс почувствовал, как по его спине царапнуло колючим ознобом: губы женщины не шевелились. Он слышал её голос (вроде бы даже ушами), но вот слов она не произносила. Бред какой-то…
– Я… ты… вы… как вы здесь оказались?! – промямлил он.
– Это не имеет большого значения. Ты правильно догадался: я не с вашего корабля – и даже не из вашего Мира. Ты показался мне достаточно разумным – ещё тогда, в прошлый раз, когда ты был совсем другим (О чём это она?). Поэтому я и выбрала тебя. Слушай меня внимательно и постарайся понять правильно.
Женщина чуть пристальнее посмотрела на Эшвуда, улыбнулась ещё раз, и нараставшее беспокойство лейтенанта, грозящее вот-вот обернуться неконтролируемой паникой, улеглось и сникло.
– Мы Хранители. Наша миссия – так тебе будет понятнее – оберегать Жизнь от всего, что может подвергнуть её опасности. А вы, дети, заигрались с вашими опасными игрушками – так недолго не только палец порезать, но и весь дом спалить. Мы следим и стараемся вовремя отбирать у вас спички, но можем когда-нибудь и не уследить – уж больно вы шустрые. Заметь, пока я говорю только о неприятных случайностях, а не о сознательных ваших действиях. Пока.
