Она принялась гладить его руками, наслаждаясь прикосновением жестких волос и ощущением твердых мускулов под теплой кожей. Будучи так близко, она могла разглядеть, что на груди у него черные волоски растут вперемешку с каштановыми, она провела рукой по плоскому животу.
Будут ли ему так же приятны поцелуи там? Она наклонилась, чтобы попробовать, но он схватил ее за плечи и притянул к себе на грудь. Изабель испугалась, что сделала что-то не так, но он запечатлел на ее губах пламенный поцелуй.
— Теперь снимем твою одежду. Совсем, донага, — выдохнул он ей в ухо. — Я хочу почувствовать твое обнаженное тело.
Изабель без возражений подняла руки и позволила ему стянуть тунику через голову.
— Боже мой, как ты красива!
Тоненький голосок на краю ее сознания поинтересовался, как Стивену, повидавшему столько обнаженных женщин, удалось изобразить такое глубокое восхищение. Впрочем, когда он поднял глаза и взглянул ей в лицо, ей показалось, что он говорил искренне. Что бы ни случилось потом, какие бы мысли ни пришли ему в голову — сейчас он хочет ее, и только ее. Этого достаточно.
Когда Стивен снова заключил ее в объятия, она все поняла. Вот как это должно быть: кожа к коже. Ей пришлось закрыть глаза, чтобы пережить то невыносимое наслаждение, которое рождало прикосновение грудью к его груди. Он поцеловал ее — так нежно и в то же время с таким вожделением, что Изабель показалось: он сжимает в ладонях ее сердце.
Стивен, Стивен, Стивен. Ни один другой мужчина не сможет ее так целовать. Она просто это знала.
Ею овладела похоть, такая сильная, что она стала тереться об него, как кошка. Он, не прерывая поцелуя, опустил ее на пол. Она ощутила спиной колючее шерстяное одеяло. Ее руки скользили по его телу, и она наслаждалась прикосновением к его тугим мускулам.
Он целовал ей шею, посасывал то одну грудь, то другую. Ощущения разрывали ее тело, как ураган. Изабель выгибалась дугой и умоляла его — сама не знала о чем.
Стивен стал потихоньку приспускать ее рейтузы, и на мгновение Изабель испугалась. Она вот-вот совершит большой грех. Но она, по крайней мере в этот краткий промежуток между браками, не нарушала клятвы.
Возможно, конечно, что она понесет от него. Но с одного раза… Вряд ли. За годы брака ей так и не удалось забеременеть. Риск, конечно, очень мал. Да и в любом случае она скоро выходит замуж.
Стивен ласкал языком ее живот, отгоняя подобные мысли и страхи. Если уж ей не суждено впредь испытать такую безрассудную страсть — она сполна насладится ею сейчас.
Она приподняла бедра, помогая ему. Освобождая сначала одну ногу, а потом другую, Стивен осыпал поцелуями ее бедра, колени, лодыжки. Он взял пальцы ее ноги в рот и принялся посасывать их, в то время как рука его медленно пробиралась вверх по внутренней стороне ноги. Изабель охватила дрожь.
Теперь она лежала перед ним совершенно нагая. Она видела, как тяжело вздымалась его грудь, когда он ласкал взглядом ее тело. Он так растягивал это удовольствие, что ей показалось, что он вот-вот услышит стук ее сердца.
Она снова задрожала, и он лег рядом с ней и накрыл их обоих одеялом.
— Тебе тепло, милая? — спросил он и поцеловал ее в плечо.
Изабель кивнула и попыталась сосредоточиться на его мозолистой руке, скользившей по ее ребрам, а не на том, как легко слова «милая» и «люблю» слетают с его языка.
— В чем дело, Изабель?
Все было так хорошо, ей вовсе не хотелось это рушить. Она положила руку ему на плечо и взглянула в обеспокоенные карие глаза:
— Я и не думала, что будет так хорошо.
Она почувствовала, как прямо под ее рукой расслабились напряженные мускулы Стивена.
Он провел носом по ее шее и игриво куснул мочку уха. Но ей сейчас хотелось не этого. Она переложила его руку себе на грудь, повернулась к нему и поцеловала глубоким поцелуем. Его игривости как не бывало.
Он ответил на поцелуй с жаром и сжал ее бедра. Ей нравилось ощущать там его сильную, властную руку. Другой рукой он скользнул по внутренней стороне ее бедра, и она вся напряглась в предвкушении. Осталось уже недолго — скоро грехопадение свершится.
Мысль о том, что он войдет в нее, заставила ее сжаться в сладком спазме еще до того, как пальцы Стивена коснулись средоточия ее блаженства. Что за волшебство эти пальцы творили с ней — словами не передать.
— Что ты делаешь? — спросила она задыхаясь.
— Если ты не знаешь, значит, твой муж действительно был свиньей, — пробормотал он. — Хочешь, чтобы я прекратил? — Судя по его веселому тону, он не сомневался в ее ответе.
— Но… но… — Она честно пыталась поддержать разговор, однако мысли никак не удерживались в голове. — Мне никогда… это так… так… невероятно…
Она гладила его плоский живот тыльной стороной руки. Коснувшись мимоходом грубой ткани его штанов, она сжала его предплечье:
— А ты разве не будешь их снимать?
— Чего ты хочешь, Изабель? — Он говорил тихо, но в голосе его слышалось напряжение.
— Я… я… — Она умолкла, смущенная тем, что собиралась сказать.
— Любовь моя, ты можешь свободно говорить со мной обо всем. — Он погладил ее щеку. — Особенно когда мы в постели.
Если ей суждено быть с ним лишь однажды, пусть это случится прямо сейчас. Она не могла объяснить почему, но мысль, что он овладеет ею не раздеваясь, казалась Изабель невыносимой.
Ее щеки вспыхнули ярким румянцем.
— Я хочу, чтобы мы оба были абсолютно нагими.
— Дорогая, я могу доставить тебе удовольствие, не входя в тебя.
Грубоватая прямота его слов ошеломила ее. Разве можно думать об этом в таких выражениях?
— И если мы хотим не рисковать — я имею в виду ребенка, — то пусть штаны лучше останутся на мне. — Он обвел пальцем контур ее лица. — Поверь, мне будет в тысячу раз сложнее вовремя остановиться, если я их сниму.
Она заглянула ему в глаза и услышала собственный вопрос.
— А мы должны остановиться?
Он закашлялся.
— Я хочу, чтобы ты была абсолютно уверена, — проговорил он сдавленным шепотом. — Здесь и сейчас мы делаем серьезный выбор.
Судя по тому, что она о нем слышала, он этот выбор делает постоянно. Сердце ее сжалось.
— А разве ты не хочешь? — спросила она.
Глаза его вспыхнули, а губы изогнулись в хищной улыбке:
— Я, без сомнения, хочу. Очень. На самом деле я думаю только о том, как бы овладеть тобой.
От этих слов ее окатило волной страсти.
— Это то немногое, что я могу сделать, чтобы удержаться и не начать приводить все мыслимые и немыслимые аргументы, чтобы убедить тебя сдаться, — проговорил он, поглаживая пальцем ее нижнюю губу.
