Внутри вагона было пусто, лишь темные тени в дальних углах, да еще омерзительный запах старых испражнений и перегнившей соломы.
— Где твое укрытие? — набросился я на кота, потому как если мы сейчас не укроемся, так по-хорошему с головой, то солдаты нам мигом схватят, даже если попытаться убежать. Прижмут с неба вертушкой и каюк. Или лапы в гору или в гости к жмурикам.
А этот Рыжий такой спокойный, словно бочку тормозной жидкости проглотил.
— Идите за мной.
И в дальний темный угол вагона.
Я пару шагов за ним сделал и тут сердце мое екнуло. Нечто такое я и подозревал. Пространственная дверь — тонкая мерцающая мембрана за которой скрывался другой мир — мир параллельный нашему, в чем-то наверняка похожий, а чем-то сильно отличающийся от него.
— Нет, нет, погоди, — осадил я кота. — Мы с тобой так не договаривались. Ты что хочешь затащить нас в другой мир?
— Да, и не вижу в этом ничего предосудительного», — продолжал кот.
— Но… — у меня даже слов не нашлось. Нет, я конечно много раз видел пространственные двери, знал множество существ, явившихся в наш мир из иных миров, но… Но лезть самому в иной мир, рискуя застрять там навсегда…
— И что нас ждет по ту сторону двери?
— Ничего хорошего.
— И ты так просто об этом говоришь?
— А как я должен говорить об этом? Словно… Дышать там можно. От заразы не умрешь. Вообще все миры одного пучка — параллельные, как вы их называете — сильны похожи.
— И ты уверен, что это окажется безопасно и мы с легкостью вернемся?
— Я ни в чем не уверен. Уверенным я могу быть, только в одном: вояки за нами не сунутся. Но они могут установить тут пост, и тогда нам придется искать другие врата, уже в том мире.
— А если таких не существует?
— По моему ты понапрасну тратишь слишком много времени, задавая мне бессмысленные вопросы.
Я шагнул к стене теплушки и отыскав щель пошире глянул. Солдаты были совсем близко… Итак.
— Хорошо, — а потом повернулся к остальным. — Нам придется рискнуть, но другого варианта, похоже нет.
— ?..
— Придется пройти через «дверь».
Эдичка побледнел, как полотно. Похоже, только он один понял смысл моих слов. Тимур не знал о чем речь, мутанту было все равно, крысенышу, похоже, тоже. Что ж, тогда в путь. А мнение Эдички я и не собирался принимать на вид.
Повернувшись к Рыжику, я кивнул:
— Мы готовы.
Кот не спеша проследовал в темный угол вагона, потом что-то там сверкнуло серебристым светом и кот исчез.
— Следующий, Ветерок! — приказал я.
Крысеныш, опасливо покосился на меня, а потом быстро перебирая задними лапками кинулся вслед за котом.
— Тимур.
«Зверек» не спеша направился в угол. Несколько мгновений. Что-то сверкнуло и… до меня донесся его вскрик, полный удивления.
— Теперь ты, — махнул я в сторону Питера и прихвати нашу «кладь».
Эдик сразу понял, что речь идет о нем: уперся ногами, начало верещать о том, что мы права не имеем, что он будет жаловаться, что нам это отольется… Видимо у него голова не прошла против первого «рихтовангия». Ну, я Питеру кивнул, однако стоило ему только кулак занести, как Эдичка тут же стал много покладистее. Поняв, что так или иначе, а через дверь пройти придется, он словно обреченный на смерть побрел к двери, а Питер шел за ним след вслед, чтобы, не дай бог, Эдичке в голову какая-нибудь глупость не пришла.
— Ну что пришло время испытать судьбу? — «проснулся» Дед.
— Теперь это так называется? — вопросом на вопрос ответил я. — Однако прежде нужно нашим «друзьям» подарочек приготовить.
Несколько секунд ушло у меня на то, чтобы установить растяжку. Теперь даже если вояки рискнут за нами сунуться, то десять раз пожалеют об этом.
Еще раз глянув в щель на приближающиеся цепи, я грустно вздохнул. У меня страшно чесались руки, дать очередь по надвигающейся шеренге. Человек пять положил бы без сомнения. А что толку? Пока находятся мерзавцы, добровольно идущие на службу нашему чудному правительству, воющему против народа, я — пас. Тут сколько не стреляй, всех не перебьешь. А революционного подъема в душе я не чувствовал. Тут шкуру бы свою спасти, не до революций.
Однако уходить в другой мир я не спешил. Что ждало меня там? Присев я полез в рюкзак, вытащил последнюю бутылку водки, крутанул крышечку. Водка показалась мне отвратительной — теплой и сивушной, — однако я сделал большой глоток и потом замер, чувствуя, как теплая жгучая жидкость сползает в желудок. Сколько я просидел так, уставившись на желтую, медную пробку. Что ж, теперь, похоже, я был готов.
— Эй, есть там кто?
Похоже, я слишком задержался. Осторожно поднявшись, я стал медленно двигаться в темный угол, где исчезли мои спутники. И тут что-то предательски хрустнуло у меня под ногой.
— Там есть кто-то!
— Доигрался! — в «голосе» Деда чувствовались нотки злой иронии.
— Хоть ты отстань…
Я замер.
— Сейчас глянем.
И в проеме двери теплушки появилась чья-то тень. Еще мгновение…
Повернувшись, я ласточкой нырнул в дальний угол, но грохот взрыва все-таки догнал меня, по спине ударили куски, раздробленного дерева, но я уже был по ту сторону врат. Несколько секунд блеска перед глазами и странное ощущение невесомости — мне казалось, я падаю в бездонную пропасть, и удар о землю в конце будет просто чудовищной силы. Вместо этого я ударился о землю и прокатился несколько метров.
Первым подскочил ко мне Тимур.
— Все в порядке?
Я только кивнул, и тут почувствовал перемену, от которой мне и в самом деле стало не по себбе. Воздух был сухим. Невероятно сухим, как в пустыне, и никакой болотной сырости, от которой нельзя скрыться в СПб.
Приподнявшись на локтях, я обгляделся. Вокруг, насколько хватало взгляда, был один песок. Песок только песок. Яркое солнце, но не такое горячее, как на юге. А над головой… над головой было зеленое небо. Зеленое! На мгновение решив, что у меня галлюцинация, я крепко зажмурился и покачал головой. Но когда я снова открыл глаза, ничего не изменилось: песок, зеленое небо и растерянный Тимур.
— Скажите где мы?
Если бы я знал. Этот вопрос нужно было скорее задать Рыжику.
— Мы перенеслись в иной мир, и теперь нужно прикинуть, как отсюда выбраться, — «Только не станем спешить, потому как моя растяжка только усилила любовь вояк. А пока, наверное, стоит осмотреться. Может в этом мире есть нечто полезное, такое что может перинести доход…» — это я не стал говорить вслух, однако и Дед, и кот услышали мои мысли. И обоим мои мысли не понравились.
