Толпа восторженно заревела.
— Ничего от нас Властелин Тьмы не получит! — заорал Крабошляп, подпрыгивая всем своим приземистым телом, и его знаменитый шипастый шлем рассыпал радужные блики. — И ему придётся отступить! Только мы заставляем работать Заксар, и мы ему нужны! Не забывайте!
Приветственные клики.
— Вот до чего дошло, — сказал Бульдог, опуская свой самодельный звукоприёмник. — Хирургов, которых презирали и боялись все, теперь принимают на ура!
Котяра лёг спиной на камень и стал изучать промельки света в облаках, а Бульдог направился искать разносчика мясных палочек на улице вблизи парка. Потом они слушали волынщиков и певцов, нанятых фабриками для успокоения толпы.
Когда Сто Колёс и Крабошляп снова взошли на каменную сцену, послеполуденный свет рассыпал бриллианты в струях воды над Мельничными Воротами. Котяра уже устал от их выкриков и собрался уходить, но тут вдруг увидел тёмную черту на юге. Сначала он подумал, что это ещё дирижабли летят в Заксар. Но вой сирен с фабричных обрывов заставил его всмотреться пристальнее.
— Чёртово знамя! — воскликнул Бульдог, вскакивая на ноги. — Это змеедемоны!
В Глазах Чарма он увидел их — чёрную пунктирную линию, разделившуюся при приближении на отдельных летунов. От вида змеедемонов бронзовая шерсть у него на теле встала дыбом, а челюсть отвисла. С отдалённым ужасом он смотрел на молотообразные головы с паучьими глазками под кустистыми бровями, на неровные ряды крючковатых клыков, пылавших огненными кольцами в чёрных пастях, на рептильные морды, покрытые блестящей слюной.
Он тяжело сел, лицо его застыло от потрясения. Долгими уговорами Котяра смог его расшевелить, и они бросились прятаться под перевитыми корнями деревьев на мшистой окраине парка Миражей. Оттуда они видели, как строй демонов распался. Часть стай обрушилась на фабричный район, другие спустились штопором на жилые террасы. С десяток спланировали на Мельничные Ворота, привлечённые видом толпы.
Снизу взлетели крики ужаса — змеедемоны начали бойню. С мерзкой чёткостью чудовища начали с краёв сборища, срывая головы с плеч бегущих и распарывая спины тем, кто пытался припасть к земле.
Запылали чармострелы со сцены, где охранники решили проверить неуязвимость захватчиков. К ним по дуге метнулся змеедемон, рассеивая пламя от бесчисленных прямых попаданий. Одним движением зазубренного хвоста он перерезал Крабошляпа, и голова краба отлетела в воздух, расплёскивая радужную кровь с шипов шлема.
Сто Колёс решила положиться на свою баснословную быстроту. Серебряным бликом она метнулась со сцены на дорожку, но змеедемон уже навис над ней и подхватил с земли. Над вопящей толпой злобная тварь разорвала её на части — вместе с серебряной броней, разлетевшейся, как лопнувшая звезда.
Люди заметались в поисках выхода, но выхода не было. Страшные твари кружили над толпой и крушили всех, кто шевелился, поднимали когтями за ребра в воздух живых и мёртвых. Ныряя в кровавое болото, змеедемоны взлетали вверх, а с мерзких морд у них на брюхах свисали человеческие внутренности.
Испуганные тем, что они видели, воры, спрятавшись под корнями наверху парка Миражей, боялись шелохнуться. Бульдог прижался лицом к глине и стонал. Котяра внимательно смотрел, выискивая какую-нибудь слабость врага, и, не найдя ничего, похлопал по плечу друга и шепнул:
— Надо уходить.
— Куда? — спросил Бульдог с искажённым от страха лицом.
— Из Заксара. — Котяра выскользнул из-под мозаичных деревьев.
— В Каф? — Бульдог выбрался вслед за ним. — Там тролли.
— Троллей можно убить Чармом. — Котяра быстро зашагал через рощу, и его тяжёлый напарник затрусил за ним, чтобы не отстать.
— Но Каф губит все живое.
— Предпочитаешь погибнуть здесь? — Котяра бросил взгляд сквозь деревья в сторону Мельничных Ворот, где пировали на мертвецах змеедемоны. — Заксар нынче во власти Властелина Тьмы.
Они шли, избегая главных троп, через парк Миражей, сквозь ограждённые кустами аллеи и тёмные туннели переплетённых деревьев, потом ползли по каменной крошке ложбин и по мусорным свалкам, усыпанным обломками механизмов, пробитыми стальными бочками и горами металлолома с фабрик — все без капли Чарма, ржавеющее в бурьяне.
Взобравшись по отвесной стене, покрытой пятнами окислов, они оказались на широкой площади, изрытой выветренными кратерами и усыпанной засолёнными холмами, истыканными змеиными гнёздами и хрусткими пещерами. Это был Край Неба, пустынная жуткая окраина города на обрыве, где воры хранили украденные сокровища.
Котяра подошёл к песчаному колодцу, ничем на вид не отличающемуся от других, сунул в него руку и вытащил старую кожаную сумку. Привязав её к поясу, он пошёл помочь напарнику.
Бульдог — в отличие от Котяры, который раздавал почти все украденное — складывал свою добычу на чёрный день, хотя столь мрачных времён не предвидел. В полумраке он разобрал кирпичи и камни и вытащил из тесной пещеры на свет два окованных медью сундука, оба со смертельными замками. Достав из-под пегой бороды звезду, он провёл ею по улыбке черепа одного замка и открыл сундук. Внутри лежали, рассыпая радугу, аккуратные ряды наговорных камней, целительных опалов, ведьминых стёкол, колдовского металла, жезлов силы, призм, квойнов и глаз тритона. Поверх всей этой роскоши Бульдог положил рулон грезоткани, который прижимал к себе во всё время бегства из парка Миражей, торжественно закрыл крышку и ещё раз провёл звездой.
— Труд всей жизни, — горько сказал он, — и всё это бесполезно в мире змеедемонов.
— Не бесполезно, — возразил Котяра. — Целительные опалы все так же лечат раны, а звезды обостряют ум.
— Ах, друг мой, ты снова уступаешь пользе и не ищешь истины, — проворчал Бульдог. — Как ты не понимаешь? Я бы мог уйти на покой много лет назад, если бы хотел только накопить себе клад полезных амулетов. Я всю жизнь стремился к чему-то иному, к чему-то куда более драгоценному.
— Да, я слышал, — сказал Котяра, улыбаясь насмешливо. — Ты ищешь истины.
— Да, истины! — Человекозверь запальчиво ударил себя в грудь, и пылинки заплясали насмешливо в лёгком ветерке. — Чтобы не прятаться больше в темноте. Не обманывать и не воровать. Не лгать для защиты от охранников и других воров. Я хочу истины, а она, когда всё уже сказано и сделано, не что иное, как простота. Я хочу истины хотя бы для себя. Я хочу простой жизни человека со своим домом в городе, где цивилизованные удобства доступны тому, кто может их себе позволить. Простая жизнь истины. И на это сокровище я мог бы себе такое купить. Мог — горше нет слова в этой жизни.
Котяра ответил на причитания напарника холодным раскосым взглядом.
— Этот Чарм поможет нам пройти через Каф.
— Нет, мой друг. — Бульдог провёл звездой по челюстям черепа второго замка. — Те наговорные камешки купят нам удобную жизнь на той стороне. А наш пропуск на проход через Каф — вот в этом сундуке.
