Знаменитая пословица, перефразированная приезжим из ближнего зарубежья бизнесменом, звучала жутковато. Он пообещал взять на себя расходы по организации похорон. По какой причине Миле не было известно, но она и не хотела вникать во все эти нюансы. Ей предстояло пережить этот неприятный день. И очень кстати возник на пути этот неприятный, но, по-видимому, добрый мужчина.
— Я часто останавливаюсь прямо посреди улицы и смотрю в небо. Я как бы говорю с ним — с Богом — и я знаю, что он меня слышит, — произнес мужчина с видом, будто делится страшной тайной. — Я люблю говорить со всеми напрямик, без посредников. В том числе и с ним. Наверное, вы скажете, что это очень глупо вот так вот посреди улицы глядя вверх высказывать что-нибудь неприятное или говорить «спасибо»… Мой старик, сказал, что это глупо, он пытался убедить меня, будто Бог не на небе, а в сердце. Я ему не поверил. Ведь если Бог внутри меня, значит, я и есть Бог! Но я им не являюсь, потому что если б я был им, то не допустил бы многого, в том числе этой ситуации с выстрелом в лесу!
Мила торопилась домой, ей хотелось забраться под одеяло с головой и не вылезать из этой теплой норы до самой весны. Пока она брела по улицам, то задавалась только одним вопросом: «за что?». Ей было больно от того, что ничего в ее жизни не меняется, это омерзительное ощущение беспомощности кислотой проедало все ее существо, хотелось кричать, но звук застрял где-то внутри, вместо этого вырывался хрип, слабый и бесцветный.
День похорон настал очень быстро. Гамлет прислал автомобиль за вдовой, которая, облачившись в красивый черный наряд, выглядела очень привлекательно.
— Вы будете самой шикарной женщиной на похоронах, — восхищенно произнес молодой человек, который еще пару дней назад возвестил ей о смерти супруга, придя в ее дом в костюме полицейского. Его звали Лешкой, он был на побегушках при конторе Гамлета и часто выполнял спецзадания, на которых необходимо было демонстрировать не навыки убийства, а умение вести переговоры без насилия.
— Зачем ты в тот раз надевал форму? — спросила с улыбкой Мила.
— Чтобы вы доверяли мне, — признался Лешка, немного покраснев.
— Разве можно кому-либо доверять в наше время?
Парень не ответил на этот вопрос. Их мрачный автомобиль спешил к залу прощания, где в гробу лежало тело мужа, готовое отправиться в последний путь. Мила очень хотела, чтобы этот день завершился как можно быстрее.
Бесконечной вереницей подходили люди и желали вдове терпения и крепости. Она сидела на специально установленном стуле почти рядом с гробом. «Крепость бы мне не помешала!» — думала про себя Мила, мечтая о стаканчике виски со льдом. Иван был так бледен и безмятежен. На мгновение она представила, как он сейчас усядется в гробу и засмеется своим противным смехом и объявит во всеуслышание, что это всего лишь розыгрыш, о котором впоследствии сочинят легенды.
Похороны прошли гладко и быстро. Причем в полной тишине: ни всхлипываний, ни причитаний. Мила стояла одна чуть поодаль от толпы, в которой с кем-то активно беседовала Настя. Изредка она недовольно поглядывала на ненавистную ей вдову, но подойти не решалась. Не хотелось лишний раз напоминать о своем существовании. Вдруг Миле вздумается заказать еще порцию денег?.. После того, как над ямой вырос холм, все пошли прочь. Овдовевшая женщина пыталась разобраться, что именно она чувствует относительно происходящего — сожаление, опустошение или все же равнодушие? Она постояла еще какое-то время, погруженная в размышления и, тихо прошептав «прощай», побрела к машине, в которой ее ожидал забавный Лешка.
Было объявлено, что по окончании официальной части в ресторане будут поминки. Это больше напоминало светское мероприятие с выпивкой и щедрой закуской. Мила ни к чему не притронулась. Ей очень хотелось спать. Когда подошел Гамлет, она поблагодарила его за хорошую организацию, он улыбнулся и произнес:
— Не за что! Благодари своего мужа! Он все оплатил, подписав бумаги на передачу мне квартиры. Щедрый был человек!
Объявив о том, что возвращаться ей туда больше не нужно, Гамлет пожелал приятного вечера. Она пыталась возразить, и попросила хотя бы забрать свои вещи, но получила отказ. Организатор похорон исчез, оставив после себя звенящую пустоту. Иван снова умудрился оставить ее без всего.
— Ты невероятно сексуально выглядишь! — произнес мужской голос от тембра которого сердце ее так заколотилось, что хотелось закричать. Но от радости или от горя, Мила пока определить не могла. Она не шевелилась и не оглядывалась, застыв у окна, как статуя.
— Так ты теперь вдова?! — бодро воскликнул Алекс и засмеялся, как полный идиот, о чем тут же пожалел. Его поведение было немного странным, в такси на похороны его вез любитель легких наркотиков и предложил затянуться вместе за символическую плату.
— Я много думал о нас, — вдруг Алекс стал очень серьезным, будто его переключили. Мила повернулась, чтобы проверить, не является ли это слуховой галлюцинацией или ее фантазией. Дама в черном стояла молча и смотрела на него, словно через фату.
— Мне жаль, что я не умею читать мысли, — снова заговорил Алекс, с трудом подавляя смех, но он смог сосредоточиться и продолжить снова говорить, причем, вполне серьезно: — Я взял себя в руки! Может ты заговоришь со мной? А то мне мерещится, что ты чужая невеста! Нимфа, сотканная из прозрачных капелек росы, трогательная, как нежная пена, ласкающая тело.
Мила продолжала молчать, а ее Медведь переминался с ноги на ногу, как будто исполнял плохо заученный танец для циркового номера. Она пыталась понять с какой целью он здесь. Посмеяться над ней? Ведь она действительно в весьма комичной ситуации! В каком-то смысле снова голая рядом с ним. В ее голове весь вечер звучал пронзительный вопрос, он словно вагонетка шумно и лихо проносится где-то там, внутри черепной коробки вызывая болезненную вибрацию: «Неужели я бесконечно буду наступать на одни и те же грабли?!». Проклятая цикличность!
Алекса кто-то окликнул, и он отошел в сторону, оставив ее одну в раздумьях. Она попыталась объяснить сама себе словами, что именно чувствует при этой встрече. На мгновение Мила закрыла глаза, чтобы вызвать в памяти несколько чудесных дней, когда она была безумно счастлива, лучшее время, которое не повторится никогда, но важно, что оно было! Она будет бережно хранить эти картинки и греться о них до самой смерти, если конечно не встретит человека, которого полюбит столь же сильно, как и Алекса. Увлекшись фантазиями, вдова почувствовала возбуждение и мысленно пристыдила себя за такое кощунство. В этот день ей хотелось искренне погоревать в память об Иване, хотя он этого и не заслуживал.
Мила хотела бежать, как Золушка с тошнотворного бала, не оставляя ни записок, ни туфель.
Но смех заключался в том, что бежать ей было не куда и не к кому.
Официант передал ей письмо, которое она поспешно развернула:
«Помню, как я ее увидел в первый раз: она словно плыла мне навстречу, не касаясь земной поверхности, ее обнимало облако, светящееся облако. Что-то случилось тогда у меня внутри, я будто переродился. Вот жил человек, один из стада, а потом словно по волшебству стал вдруг особенным. Она спасла меня и сделала кем-то важным в этой жизни! Я хочу, чтобы она всегда была рядом! Ни знаю, любовь ли это, но понимаю, что не хочу избавляться от этого навязчивого чувства! Я выбираю ее и мне неважно, что об этом скажут другие».
