Книга Я подарю тебе все... - Марина Серова

Вчерашнее открытие заставило меня посмотреть на ситуацию совершенно иным взглядом. Сергей Николаевич явно обменялся с кем-то какими-то материалами в супермаркете «Магнит». Портфель, который он положил в шестую ячейку, забрал кто-то другой. И мне неизвестно, кто это, потому что в то самое время, когда он его забирал, я хвостиком ходила за Виватенко по всему торговому залу. И теперь мне надо проследить уже не за ним самим, а за ячейкой, чтобы выяснить, кто же заберет портфель в очередной раз. Эх, еще знать бы, что внутри, было бы совсем хорошо!

Утром я поспешила в «Поволжск-фарм», мне хотелось поскорее поделиться этой информацией с Пелевским, а заодно узнать у него, как прошла его вчерашняя слежка за Ковалевым и Роксаной. Поэтому в «Поволжск-фарм» я оказалась уже в половине девятого утра.

Пелевского еще не было, зато почему-то на месте оказался Зайцев, непонятно для чего припершийся на работу в такую рань. Он восседал в узеньком «обезьяннике» для охраны за маленьким деревянным столом и с довольным видом попивал чай из темно-бордового в клеточку термоса. Я поприветствовала его, вежливо отказалась от предложенного чая и присела рядом, размышляя про себя, не привлечь ли мне Михаила Петровича в союзники? Скажем, по поводу установки «жучка» в мобильный телефон Ковалева? Мысленно я оценивала аргументы «за» и «против». «Против» оказалось больше.

Не очень искусный в шпионских штучках, Зайцев может поступить неосмотрительно и неуклюже, выдав себя с головой. И тогда Ковалев постоянно будет держаться начеку, а это напрочь исключит возможность открыть его истинное лицо.

Я еще раз покосилась на раскрасневшееся от горячего чая, простоватое лицо Зайцева и окончательно отказалась от своих намерений.

– Жара-то не спадает, – заметил Михаил Петрович.

Тут я заметила входившего в двери Павла Пелевского с тоненьким пакетом в руках. Он спокойно прошествовал к своему месту, занятому в данный момент Зайцевым, одинаково равнодушно поздоровался со мной и с начальником охраны и прошел на вахту, чтобы в пухлом табельном журнале проставить время своего прибытия на работу. Он немножко задержался там, тактично давая понять Зайцеву, что ждет, когда тот освободит его место. Михаил Петрович к этому моменту уже напился чаю вволю и, крякнув, поднялся, собрал свои манатки и направился в глубь здания.

Я подошла к Пелевскому и тихо произнесла:

– Есть кое-кто. Нужно обсудить!

– Через три минуты в курилке, – ответил тот, не поднимая головы от стола, выкладывая на него сверток из принесенного из дома пакета.

Я отошла от него. Медленно проследовала к лестнице и поднялась на второй этаж. Так как до официального начала рабочего дня оставалось еще больше пятнадцати минут, в курилке никого не было. Лучшего места для беседы не найти. Можно, конечно, пообщаться и в закутке для охраны, но в вестибюле уже появились первые сотрудники.

Пелевский появился ровно через три минуты, достал сигарету и закурил. Я вкратце рассказала ему о своей вчерашней слежке за Виватенко и о появившихся у меня соображениях по этому поводу.

– Следующее четное число наступит только завтра, – в заключение заметила я. – Может быть, имеет смысл не затягивать с этим? Если бы вы могли позвонить Летову и попроситься выйти сегодня вместо его напарника, это получилось бы весьма кстати.

– Кстати-то кстати, но я пока что не вижу такой возможности, – задумчиво выпуская дым, ответил Павел, не глядя на меня. – Если придумаю, как спровадить Астафьева, позвоню вам.

Астафьев, как и Летов, был охранником из фирмы «Медведь» и дежурил по графику через день. Пелевский же в «Медведе» не числился, обязанности у него были несколько иные, и работал он ежедневно – пять дней в неделю с двумя выходными.

Я кивнула и задала еще один вопрос:

– А что насчет Роксаны? Они встречались с Ковалевым?

– Да, и, хотя он явно не очень этого хотел, она настояла на разговоре. Ждала его у выхода, караулила. Специально отошла подальше, к скверу, чтобы другие не заметили. Он было сразу в машину хотел нырнуть, но она подошла и о чем-то у него спросила. Я к его авто микрофончик прикрепил, пока Ковалев еще в объединении сидел, но расслышал все равно плохо – микрофон-то снаружи. Понял только, что Роксана его о чем-то просила, что-то принести. Ковалев отнекивался, темнил, крутил-вертел, потом прямо заявил, что ничем ей помочь не может. Она его еще упрашивала, даже деньги достала из сумочки. Он только головой покачал, в машину сел и уехал. Она разревелась, потом слезы вытерла и на остановку побрела. Вот и все.

– У вас не возникло ощущения, что это похоже на любовную связь? – задумчиво спросила я.

– Не похоже, – ответил Павел. – Отношения дистантные, она не делала попыток его обнять или даже ухватить за руку. Да и при чем тут деньги? Не собиралась же она ему заплатить, чтобы он ее не бросал!

– Да, это, конечно, вряд ли, – согласилась я, думая над тем, как разъяснить эту загадку. Видимо, за Роксаной мне тоже придется понаблюдать повнимательнее.

Договорившись с Пелевским, что свяжусь с ним после обеда, я отправилась по коридору, приняв свой обычный вид, с которым всегда расхаживала по объединению – вид новичка, немного растерянного и любопытного. Заглянула в цех по производству лекарственных средств, сходила в лабораторию, посидев там и понаблюдав за работой других. Мне никто не предлагал заняться чем-то конкретным, чему я была очень рада. Наверное, опытным сотрудникам было совершенно безразлично мое присутствие. Никто не собирался ничему меня обучать, и я ограничивалась тем, что иногда задавала вопросы – чисто по химическим процессам, стараясь, однако, чтобы они не выглядели слишком уж наивными и не выдали мою полную несостоятельность как фармаколога.

Мирошников, обходивший каждое утро свою епархию и наблюдавший, как идет работа, застал меня в одном из производственных помещений. Я сидела за столом и наблюдала, как один из химиков соединяет в пробирке белый порошок с жидкостью то из одного флакона, то из другого и, следя за реакцией, что-то записывает в толстую тетрадь.