Но как он может ей помочь в этом, не заставлять же сына жениться! Хотя он и так уже помог ей косвенно: запретил Павлу встречаться с той девчонкой, из-за которой всё и началось… Интересно, можно ли считать это уплатой долга или ещё нет?
— Она неплохая девушка, — неуверенно говорил Павел, обнимая Жанну. — Мы знаем друг друга с детства, и…
— А теперь она сдаст тебя отцу, — убитым голосом сказала Жанна.
— Нет, — возмутился Павел, — она же обещала!
Он всё ещё не мог привыкнуть, что люди чаще не выполняют свои обещания, нежели выполняют. И Жанна подумала, что он совсем ребёнок: нежный, доверчивый… И как только он мог родиться в семье олигарха, а потом ещё и поступить на юрфак? Павел был больше похож на творческого человека — дизайнера, художника, артиста, нежели на делового юриста.
Мила Жанне совсем не понравилось. И не понравилось то, что, увидев Павла на пороге, она тут же выскочила в коридор и закрыла дверь, и что-то шептала Павлу на ухо, пока Жанна тоже не вышла в коридор. А потом Мила попрощалась, и ушла. И Павел сказал, что она только хочет им помочь, вот и всё. А Жанна не могла простить ему, что он рассказал ей об этой квартире. Если бы она узнала, что Павел никому ничего не говорил, она бы очень удивилась. Но вопрос не был задан, поэтому остался без ответа. Жанна считала ниже своего достоинства спрашивать о таких вещах, словно она… ревнует. К тому же она и понятия не имела, что Мила соврала Павлику, будто случайно увидела его машину вчера, и зашла, чтобы убедиться, на самом ли деле он посещает этот дом. И что консьержка рассказала, в какую квартиру он ходит. Мила поклялась Павлу в вечной дружбе, и попросила рассчитывать на неё.
Павел переживал: свадьба откладывалась на неопределённое время. Ну не мог же он привести в дом Жанну теперь, когда его пытался убить отец девушки? Надо было переждать некоторое время. Скоро страсти улягутся, и тогда… Тогда можно будет сыграть свадьбу — шумную, с кучей гостей и официантов в накрахмаленных манишках, с серебряными подносами в руках. А в замаскированном пальмами углу гостиной — или ресторана, это неважно, будет играть оркестр. И мать, как она обычно делала на крупные торжества, закажет из Франции устриц во льду и фуа — гра. И французское коллекционное вино. Правда, Павлу больше нравились грузинские вина — «Талисман», «Киндзмараули», «Хванчкара».
А пока что придётся смириться с ситуацией. Он сам выбрал себе такую жизнь. Всё можно было изменить тогда, когда Жанна в машине сказала, что хочет с ним поговорить. И рассказала в общих чертах, каким бизнесом занимается азербайджанская община и Жанна в частности. Она тогда много чего говорила.
Павел слушал и ужасался, содрогаясь внутренне. Но он не мог заставить себя встать и уйти. Эта девушка словно загипнотизировала его, и он не мог от неё оторваться. Потом он тоже сказал правду. Сказал, что его отца предупредили о готовящемся покушении на сына. Именно тогда они оба поняли, что, несмотря на трагедию, они не в силах разлучиться. И что любят друг друга так сильно, как только это возможно. И что действительно, оказывается, настоящая любовь может преодолеть буквально всё.
Сейчас, проводив Милу, Павел видел, что у Жанны испортилось настроение. И от этого ему самому было нехорошо. Но он очень вовремя вспомнил о сюрпризе, который уже несколько дней как хотел преподнести любимой.
— Давай съездим на конюшню, — предложил он.
Жанна согласилась. Она теперь не могла ездить на ту конюшню, в которой находились два её коня, чтобы не столкнуться с кем-то из членов общины. Её ведь могли там поджидать.
Поэтому Павел, загадочно улыбаясь, повёз её в другое место. Эта другая конюшня находилась на юго-востоке Москвы, и была довольно большой. На специальной огороженной площадке было пусто. Жанна заглянула в сухое, светлое помещение, и пошла по длинному проходу, вдоль которого размещались стойла и денники, оборудованные кормушками и автопоилками. В самом конце конюшни находились подсобные помещения для хранения фуража и конского снаряжения, а также офис для персонала. Скрипнула дверь, и из офиса выглянула симпатичная девушка.
— Павел Анатольевич, здравствуйте! — расцвела она.
Жанна нахмурилась. Ей не понравилось, как девица смотрит на Павла.
— Здравствуй, Лиза, — улыбнулся в ответ Павлик. — Познакомься. Это Жанна. Я тебе о ней говорил. Ты приготовила то, что я просил?
Девушка загадочно отошла к одному деннику, и вскоре вывела оттуда великолепную кобылу.
— Арабская чистокровная, — заворожено произнесла Жанна. — Какая красавица!
Словно почуяв её восторг, кобыла шумно выпустила воздух из ноздрей и заржала — протяжно и громко.
Она была великолепна, гнедой масти, с тонко выраженной восточной породностью. Кобыла была чуть ниже Жанны, но они обе подходили друг другу. Павел потратил массу времени, пока нашёл её на одном из аукционов, и дождался, пока её привезли в Москву. Конюшня обошлась ему не в пример дешевле, чем одна эта кобыла. Но подарок стоил того.
— Иди, переодевайся, — Павел подтолкнул Жанну в сторону раздевалки. — Там есть всё необходимое на твой размер.
Лиза не тронулась с места и продолжала смотреть на Павла. Жанне стало неприятно, но она решительно направилась к домику.
Павел решил сделать ей сюрприз, и ему это удалось. Жанна нашла в домике отличную амазонку и котелок. Павлик предусмотрел и это! Какой же он всё-таки милый, заботливый, самый лучший! Он знал, что она обожает лошадей, и скучает по ним, и сделал ей отличный сюрприз — привёз на эту конюшню…
Жанна вышла из домика и, улыбаясь, направилась к Павлу, любезничающему с Лизой. Хорошее её настроение как ветром сдуло. Она сама взлетела в седло, и, натянув поводья, поскакала навстречу ветру, легко перемахнув через ограду. Кобыла, почуяв опытного седока, не протестовала, чувствуя, как шпоры врезаются ей в бока.
Через час, когда Жанна вернулась, Павел сидел на крылечке домика. Лизы не было видно.
— Наконец-то, — подскочил он с места, — я так волновался! Ну как ты могла так со мной поступить?
Жанна против воли засмеялась. Павел всегда выражался книжным языком, и это было забавно.
— Я просто захотела побыть в одиночестве, — строго сказала она.
Как будто она и так целыми днями не сидит одна в этой чёртовой квартире! Павел сник. Жанне стало жаль его. В конце концов, он не виноват, что она так ревнива!
— А где Лиза? — поинтересовалась она.
— Не знаю, — отмахнулся он. — Я за ней не слежу. А почему ты спрашиваешь?
— Она мне не нравится, — призналась Жанна, заводя лошадь в стойло.
— Ну, это легко исправить, — засмеялся Павел. — Ты можешь её уволить!
— Что? — не поняла Жанна.
— Это теперь твоя конюшня, и ты вольна делать всё, что хочешь! Это мой тебе подарок!
Жанна молча завела арабку в стойло, и, будто ничего не случилось, вернулась. Но, не дойдя нескольких метров до обескураженного любимого, она завизжала от восторга, и бросилась ему на шею.
