даже потянулась чуть вперёд, когда поняла, что мой муж отстраняется.
Он хриплым голосом тихо произнёс:
— Если мы не остановимся, никто не увидит нас до утра, Лиз. Я тоже не железный. Украду тебя прямо из Храма. Поверь, я точно знаю, где здесь второй выход.
Я поняла, смотря в глаза любимого, что он готов это сделать прямо сейчас, и плевать ему было, кто что подумает. Именно это и привело меня в чувства.
Я смотрела на свою любовь, на мужчину, которого выбрала, и почему-то именно в этот момент подумала и спросила:
— Рейн, а что было бы, если бы ты не поймал меня тогда там, в саду?
— Я бы поймал тебя там же на следующую ночь. Ты знаешь, я почти уверен, что это твои духи всё подстроили тогда. Они всё знали. У нас просто не было выбора.
— Ты не жалеешь ведь, Рейн?
— Ты шутишь, Лиз? Что за мысли, мы только что открыли души у алтаря, ты чувствовала то же, что и я. Да и кто ещё сделает мою жизнь такой… такой… невозможно интересной.
Я хмыкнула и уверенно ответила:
— Никто, Рейн.
— Вот и я так думаю, любимая. Идём уже, а то я опять вспомню про второй выход из храма и украду тебя только себе.
— Только себе?
— Да, Лиз. Тебя — только себе и на всю жизнь. Ну, с духами я делиться согласен. — И задумчиво добавил: — Иногда, редко.
— А наши будущие дети как же?
— А детей, Лиз, мы будем любить вместе.
Глава 39
Эпилог
Рейн подошёл ко мне обнимая. Я улыбнулась, почувствовав нежные объятия. Уже пару месяцев, как животик стал увеличиваться, и муж вёл себя, словно я была хрупкой статуэткой. А в нашем общении добавилась такая особая нежность, которая даже умиляла.
Сегодня Алия выпускалась, а ректор решил устроить из её выпускного проекта целое представление, судя по народу, собравшемуся в зале.
Я прислушалась к словам ректора, начавшего как раз говорить про Алию и ту самую чашу.
— С особым трепетом хочу представить вам артефакт, который будет храниться в академии, и магию которого сможет испробовать любая пара. Сейчас вы видите тот самый артефакт, созданный на основе дара одной из самых одарённых студенток за всю историю нашей академии, Алии Стретин.
Алия стояла слева от достаточно большой чаши, стоявшей на постаменте. Ректор стоял справа от чаши, а все, кто был приглашён, слушали затаив дыхание.
Я окинула взглядом мужа, думая о том, что совсем недавно сказала сама Алия, когда я поделилась с ней мыслями, какого цвета будет наша с Рейном дымка. Алия рассмеялась радостно и объяснила:
— Мне не нужна чаша, чтобы ответить тебе, я же создавала её, опираясь на свой дар. Я — самый лучший артефакт, который может сказать, насколько вы подходите друг другу, и какая энергия для вас будет лучшей в семье.
— И какого цвета наша связь, скажи, Алия? — Нетерпеливо спросила.
Любопытство или желание убедиться? Зачем, ведь никого в жизни я не любила так, как Рейна? Я любила, желала его, принимала таким, какой он был. Бесспорно, уважала и чувствовала себя полностью защищённой его заботой и любовью. Но что же тогда меня толкнуло задать этот вопрос? Убедиться до конца, подтвердить свою потаённую уверенность, что он лучший? А если…
И Алия словно считала с меня сомнения спросив:
— А если она будет не такой, как ты думаешь? Недостаточно сильной, яркой? Окрашена не так, как ты рассчитывала? Что изменится тогда? Нужно ли тебе это знать? Ты любишь и любима, Лиз.
— Да-да, ты права. Зачем мне чужая оценка, когда мы сами создаём своё счастье.
Да, я говорила уверенно, потому что мы и правда могли быть и не совсем идеальной парой. Вот только два года вместе дали мне ответы на многие вопросы и разрешили сомнения.
Рейн был моим, только моим. А я его.
Алия улыбнулась, довольная, и поделилась сокровенным:
— Я вижу, в тебе нет сомнений. Не позволяй никому влиять на твою жизнь, Лиз. А чтобы ты никогда не сомневалась впредь, скажу, что ваш с Рейном цвет — белый. Вы идеально подходите друг другу.
Странно, но я ожидала другого и поделилась сомнениями:
— Но ты же говоришь о любви, Алия. Я думала, цвет истинной любви — красный.
На что Алия от души рассмеялась и объяснила:
— Странно, но большинство так и думают. Красный, Лиз, — цвет страсти, ещё цвет жизненной силы, мощи. И довольно часто любовь пары окрашивается в этот цвет. Белый — цвет безусловной любви. А ещё это спектр всех цветов, свойственный чувствам. Никто не подойдёт тебе лучше, чем твой муж, Лиз. Вы созданы друг для друга.
Я почувствовала в интонации Алии лёгкую грусть, когда она говорить, и спросила её, что случилось. На что подруга поделилась:
— Скоро будет награждение и объявление ректора о моём даре академии. Я думала, что из близких, кроме вас, будет ещё кое-кто.
Я поняла, о ком Алия говорила, но ничем не могла ей помочь, так как и сама ничего не знала о Вильгельме. И я поддержала её, как смогла, пока нас не пригласили пройти в зал, и мы с Алией не разделились.
Вернулась мыслями обратно к чаше и слушала, как ректор объяснял, как цвет, сила дымки, и время, которое она держится над чашей, может рассказать о паре и какие чувства могли быть между ними.
Я, похоже, много пропустила, думая о разговоре с Алией, потому что ректор закончил словами:
— Итак, жду первых, самых отважных. Тех, кто готов рассказать о своих чувствах при свидетелях, ведь мы все увидим результат. Ну, кто же первым отважиться? Есть среди вас те, кому нечего скрывать?
— Да, есть. — В тихом гуле шепотков, когда многие обсуждали возможность подойти и проверить ли себя, я услышала уверенный ответ и даже узнала этот голос.
Голос звучал рядом со входом в зал. Народ расступился, и я увидела принца Вильгельма, идущего прямо к Алии. Он протянул ей руку и сказал:
— Я готов принять свою судьбу, Алия. Готова ли ты?
Возможно, принц Вильгельм не знал о том, что Алия сама может видеть его чувства к ней и их совместимость. А ведь она сама говорила что может. Значит, Алия всё это время точно знала, кто для неё Вильгельм, когда как он нет. Я была уверена, что он любил Алию, и это чувство было взаимно.
Улыбнулась, увидев, как Алия вложила свою ладонь в его, и
