чуть позже проверить, никуда она не денется.
Как по заказу на коленях Эдуарда Кузьмича тренькнул телефон, сообщивший о приходе сообщения. Кощин поднял вверх указательный палец, извиняясь перед говорившим управляющим: мол, ему необходимо проверить, что тут поступило. Прочитав имя адресата, Эдуард Кузьмич, уже взмахом ладони, попросил Василия и вовсе испариться. Никифорович понятливо ретировался, потопал через арку к лестнице.
Вероника двинулась за ним. Посмотрела, как управдом упругой походкой неунывающего занятого человека спустился вниз и повернул к кухонному коридору. Оставаясь под аркой, так чтобы видеть вестибюль и гостиную одновременно, Ника с надеждой смотрела на Эдуарда Кузьмича, который, кажется, разбирался с копированием отправленных кодов и логинов. Получалось у Бессменного не очень лихо, подагрический палец промахивался, и приходилось нажимать на дисплей снова и снова…
«Ну быстрее же, быстрее!» — про себя молила Вероника. Ей показалось, что убийца уже на низком старте и может в любой момент сорваться!
Появление в вестибюле одетого по-уличному Василия Никифоровича и удивление, возникшее на лице его хозяина, совпали по времени. Кощин, прищуриваясь, вглядывался в снимок, отправленный фотоловушкой, среагировавшей на движение в кабинете; корявыми пальцами пытался увеличить, видимо, не слишком четкую или мелкую для него фотографию. Василий Никифорович открыл дверь и, рысью спустившись по крыльцу, повернул не к парку и сторожке, а ходко пошагал к собачьему вольеру.
Ника, огибая инвалидную коляску Кощина, пару столиков и кресло, бросилась к дальнему окну, дававшему обзор на ровные лужайки, клумбы, на лес за кирпичной оградой. Бежать во двор за человеком, похоже отправившимся проведать хорошо знающих его сторожевых псов, — чистое безумие. Догадавшись, что его раскрыли, он все равно добежит до вольера быстрее и выпустит собак, скомандовав им «фас!».
Вероника промчалась до окна, отдернула легкий тюль и почти расплющила нос о стекло… Василий показался из-за правого угла дома и по неплохо освещенному газону потопал дальше, прямиком к вольеру и задней калитке за ним. Ника развернулась к комнате и просипела придушенно, словно у нее ангина разыгралась:
— Он уходит, Эдуард Кузьмич! Он идет к собакам!!
Кого имеет в виду разнервничавшаяся молоденькая гадалка, все поняли сразу: она говорит об убийце. О ком еще? Кто он конкретно, уже узнал хозяин дома.
— Эдуард Кузьмич, кого послушают собаки?! Вас или его?! — подвывая, простонала Вероника.
— Его. Эка, неси винтовку из оружейной!
— Вы не успеете, — прошептала Вероника и отодвинулась, пропуская к окну заинтригованную Ангелину Сергеевну и пьяненького Троепольского. — Он выпустит собак и уйдет через заднюю калитку. А может, — быстро генерировала идею, — нам вообще ничего не делать?! А?! Он же спокоен! Мы типа ничего не знаем…
Но поздно. Словно почувствовав спинным мозгом, что за ним наблюдают, управляющий обернулся, заметил столпившихся у окна людей… Замер на несколько секунд, а после, развернувшись, бросился к вольеру!
— Все… — обреченно прошептала Ника. — Простите.
Чье-то мощное плечо воткнулось между Вероникой и Михаилом, буквально расшвыряло их по сторонам! Могучая рука рванула оконную ручку вправо и распахнула окно — в пустом оконном проеме на долю мгновения замер Кныш с бутылкой водки, схваченной за горлышко на манер гранаты. Прищурившись на убегающего, бородатый егерь размахнулся, едва не вмазав донышком бутылки по уху Троепольского, и швырнул «гранату»!
Вероника перестала дышать, еще когда Кныш только прицеливался, перепугалась: не добросит ведь, уйдет гад через калитку в лес! От окна до управляющего, показалось Веронике, метров сто, а он еще и улепетывать продолжает… «граната» полетела как-то слишком медленно…
Веронике, как и многим женщинам, слишком много и слишком часто чего-то кажется. Бутылка полетела — с положенной ей скоростью. Бросок у Кныша получился — олимпийским. Да и с дистанцией не так печально оказалось, что, впрочем, уже простительно: Вероника Полумятова таки кондитер, а не стадионный рефери. Денис попал в десятку — между лопаток беглеца! Василий покатился кубарем… Егерь, даже не прикоснувшись к подоконнику, перемахнул его одним прыжком и, под дружное «ох» свидетелей его ковбойского прыжка, приземлился на плиточную дорожку под окном.
— Фантастика, — пробормотал стоящий рядом Троепольский. — Второй этаж… и не разбился…
Опомнившаяся Вероника начала дышать и бросилась к лестнице с криком:
— Да он его сейчас убьет! — столкнулась грудью с Экой, державшей наперевес принесенную из оружейной комнаты винтовку. — С дороги!!!
Уже скатываясь по лестнице, Ника услышала недоуменный вопрос Катерины Эдуардовны:
— Я что-то пропустила, да?
…Егерь сидел на груди распластанного по земле управляющего и размеренно, с душой, колошматил того по лицу. На них лил дождь, в вольере прыгали и громко гавкали собаки, Ника неслась сквозь дождь без куртки и резиновых сапог, пыталась перекричать непогоду и разбушевавшихся псов:
— Не надо, Денис! Пожалуйста!!! Он не хотел ее убивать!!! Правда не хотел! — Вероника добежала до мужчин, упала рядом с ними на колени, прямо в мокрую траву, в разбухший чернозем. Постаралась перехватить сразу обе руки егеря. — Пожалуйста, не убивайте его, Денис… — прошептала умоляюще. — Не надо. Она этого не хочет.
Кныш повернул к ворожее залитое дождем лицо, попытался сфокусировать свой взгляд на лепечущей девушке.
— Не надо, — громче повторила Вероника. — Инесса этого не хочет.
— Не хочет? — невнятно переспросил Кныш и сплюнул попавшую в рот воду. — Ты эта… ясновидящая, что ли… медиум?
— Нет. Я — нет. Но здесь есть медиум, который видел Инессу. Правда. Она сама помогла найти своего убийцу. И он на самом деле не хотел ее убивать. — Вероника посмотрела на избитого мужчину на земле. — Да, Василий? Все ведь получилось случайно.
Василий испуганно посмотрел на вновь сосредоточившегося на нем егеря, суматошно покивал… И заплакал.
Потом, когда к ним подошли одетые по погоде охранники, управляющий уже завыл.
Ужасно, обреченно. И его тут же поддержали оба пса.
Их настоящий, фактический хозяин и вправду не хотел ничьих смертей. Вася Шишкин всегда хотел простого человеческого счастья и много-много денег. Остановись он, кстати, лишь на первом пункте, то и второе подтянулось бы, хотя и без добавочного «много-много». Ведь что мужчине надо? Приличный дом, трудолюбивая жена и поворотливые дочки… Все есть! Включая уважение односельчан, которым он подкидывает заработок.
Но аппетит, как говорится, приходит во время еды. Жадность, проще говоря. Хотелось хапнуть больше, и подвернулся случай: в имении затеяли большой ремонт — Вася один наряд подделал, другой раз смету увеличил. Честно сказать, сам понимал, что не по-божески…
Попался, разумеется. Барин такие выверты на раз просчитывать умел, сам из таковских был. И пригрозил: «Не сделаешь ремонт правого крыла за свой счет — поедешь, голубь, лес валить».
Деньги на ремонт крыла у Васи были, разумеется. Но как отдать? Ведь кровные уже!
Пожалуй,
