были от матери. В тот день, когда мы с Софи уехали, я отправил ей сообщение всего с одним предложением: "Мам, я правда вас люблю, но я сделал свой выбор". И после этого началось. Звонки, смс… Мама пыталась уговорить меня не обижаться на отца. Объясняла, что он хотел как лучше. Но от самого Михаила Сергеевича не было ни весточки. Упрямый осел. Я даже не пытался отвечать маме, потому что обида и злость затапливали мое сознание, а я не хотел делать ей больно. И пусть мое молчание тоже причиняло боль, но слова тоже могут очень ранить.
Перевел взгляд в окно гостинной. Там, в заснеженном пейзаже, Софи с Афиной громко смеялись над катающимися с горки детьми. На губах появилась улыбка как-то сама собой.
— Гер, может все же возьмешь телефон? — Дима вошел в гостиную с кухни, где подготавливал шашлык к жарке. — Ну правда на нервы действует.
— Сорри, Димон, щас выключу, — включил беззвучный режим, увидев, что мать опять пытается позвонить. Скинул. В ответ все же отправил смс: "С наступающим. У меня все ок, созвонимся после 00.00?".
— Гер, это, конечно, не мое дело, — Дима посмотрел на меня прямым взглядом, в котором читалось осуждение. — Но родители не вечные. Не боишься пожалеть, что не взял трубку?
— Откуда узнал, что это родители? — Я не говорил мужу сестры, что происходило у меня.
— Твоя сестра за тебя переживает. Ей нужно было кому-то рассказать.
— Мать пишет, что у них все нормально, — опустил голову и тяжело вздохнул. — Отца сегодня домой перевезли. Дали рекомендации, чего делать пока не стоит, но ему уже достаточно легче, чтоб быть дома. Дим, он хочет меня женить на незнакомой мне девушке, как я должен был поступить?
Поднял взгляд на друга. У Димы поднялась одна бровь.
— В смысле "решил женить"?
— Брак по расчету. Они там когда-то с партнером договорились, что породнятся. А я не хочу. Вот она, моя семья: вы и Софа с девочками. Но отец ничего слышать не хочет. Говорит, что притремся, все будет гуд.
еще один вздох сорвался с губ. Дима ничего не сказал, просто подошел ко мне ближе и положил ладонь на мое плечо в знак поддержки. И дальше мы не стали развивать эту тему. Просто, молча, решили заняться подготовкой стола.
За весельем и готовкой еды время пролетело незаметно. За столом собралось много людей, и теплые разговоры прорезали тишину гостинной. На душе стало светло и тепло от нашей атмосферы. И обида на родителя сменилась грустью, что их сегодня нет тут, с нами. Хоть ни отец, ни мать не были знакомы с моей сестренкой, но я часто им о ней рассказывал. И, как-то призналась мне мама, они рады, что мы смогли найти друг друга. Им бы точно здесь понравилось. Интересно, как они там, в Москве? Взял телефон в руки и набрал короткую смс-ку отцу с пожеланиями хорошего Нового года. И сказал, где искать их с мамой подарки, которые я оставил под маленькой елочкой в своей бывшей комнате. Ответа для меня не последовало. Ну ничего, они оттаят, я знаю. На самом деле я очень по ним соскучился. И это осознание стало для меня неожиданностью.
Ближе к одиннадцати вечера стали дарить подарки, и обмен длился так долго, что я боялся до полуночи не успеть подарить свой подарок Софи. Естественно, каждый дарящий говорил несколько слов пожеланий, что еще более удлиняло процесс. Мой взгляд метался с подарка, что я держал в руках на часы, и молился Господу, чтоб я успел до двенадцати. Волнение все больше брало верх над остальными чувствами.
Наконец остался только я и мой подарок для Софи. На часах без пяти минут двенадцать, на заднем фоне президент говорил очередную речь, готовясь встретить новый год. Мое сердце провалилось в желудок (если кто-то думал, что парни не умеют так сильно переживать, все мы умеем), руки дрожали, колени стали ватными. Но я, превозмогая все это, встал из-за стола, повернулся лицом к Софи и начал говорить:
— Родная, долгих полтора года понадобилось, чтоб мы смогли быть вместе. И, признаюсь честно, в какой-то момент я хотел бросить все. Но ты стала моим наваждением, — я видел в ее глазах, что она начала понимать. Все понимать. — И ни одна девушка так и не смогла затмить твой образ. Я благодарен Богу, что наконец могу быть с тобой. Но и этого мне оказалось мало, — я опустился на одно колено, параллельно открывая маленькую коробочку с кольцом. — Я хочу остаток своей жизни провести бок о бок с тобой. Ты выйдешь за меня замуж?
И секунды превратились в часы, в ожидании ответа. Гробовая тишина затопила гостиную. Только размеренный ход секундной стрелки и заканчивающаяся речь президента разбавляли это напряженное молчание. Все взгляды были направлены на Софи, а она в неверии переводила взгляд с меня на кольцо и обратно.
— Мам, ответь хоть что-то, — большие глаза Рады наполнились беспокойством.
— Выйду, — хриплым полушепотом прозвучал ответ. И в этот момент начался бой курантов.
А дальше был хаос. Я раскрыл объятия для Софи, все начали кричать поздравления и нам, и новогодние. Звон бокалов наполнил гостиную. Дети стали быстро загадывать желание. А мы с невестой пытались общими усилиями надеть ей кольцо на палец, при этом в одной руке держа бокалы с шампанским. Руки у обоих дрожали, но на лицах были счастливые улыбки.
Через несколько минут мы всей гурьбой отправились во двор запускать салюты. Софи ни на шаг не отходила от меня, а я так и не решился убрать руку с ее талии. Мне все еще не верилось, что это происходило наяву. В двадцать четыре года я принял очень серьезное решение: жениться на женщине старше меня на десять лет, у которой было двое детей, пойти против отца и бороться за СВОЕ будущее и СВОЙ выбор.
От любования моей женщиной в свете фейерверка меня отвлекла вибрация в телефоне: "Сынок, мы с папой тебя очень любим. Счастливого нового года". Улыбка стала еще более счастливой, но померкла, когда я прочитал следующее смс с неизвестного номера: "Привет, нужно поговорить. А.Кац". И откуда у нее мой номер? Ответ очевиден, отец не согласился с моим
