Бозманской тропе, которая шла по восточному фронту Скалистых гор от Орегонской тропы к золотым приискам Монтаны. Путешественники угрожали одним из последних лучших мест обитания бизонов на северных равнинах. Форт, расположенный в 150 милях к северу от форта Ларами на Орегонской тропе, подвергся осаде со стороны лакотов под предводительством выдающегося вождя Огле Танка Ун, Красного Облака. Индейцы отрезали солдатских животных от окружающих пастбищ, а солдат - от разбросанной древесины, необходимой им для топлива. Когда 21 декабря 1866 года капитан Уильям Дж. Феттерман вышел из форта Фил Кирни, чтобы спасти партию дровосеков, большинство его людей шли пешком, потому что конское стадо форта было очень ослаблено и истощено. Феттерман якобы хвастался, что с восемьюдесятью людьми он может пройти верхом через весь народ сиу, но его смерть вместе со всеми восемьюдесятью членами его отряда не была следствием его самонадеянности. Напротив, она произошла из-за недостатков форта, в котором не было ни дров, ни травы, и из-за того, что он не выполнил приказ отрезать нападавших лакота. Вместо этого они устроили ему засаду. Это было дорогостоящее и позорное поражение, ставшее поводом для разногласий в армии, когда командир Феттермана попытался возложить вину за катастрофу на него. Правда о сражении скрылась под горой обвинений, сокрытий, мифов и корыстных рассказов.5
Форт Уоллес на реке Смоки-Хилл в Канзасе спровоцировал похожий конфликт, который также разгорелся вокруг путешественников, травы, лошадей и древесины. Создавая форт, солдаты уничтожили большую рощу топольников, благодаря которым река получила свое шайенское название - "Куча леса". Позднее один из горцев, дядя Дик Вуттон, вспоминал, что арапахо и шайены угрожали убить белого человека за каждое дерево, срубленное белыми в Банч-оф-Тимбер. И, добавил он, "я считаю, что они это сделали".6
В январе 1867 года Комитет Дулиттла наконец опубликовал свой отчет; он был язвительным, обвиняя в боевых действиях "агрессию беззаконных белых". Генерал Уинфилд Скотт Хэнкок, однако, очевидно, не читал отчет. Опираясь на ошибочные сведения о готовящихся нападениях индейцев, он весной того же года начал грандиозную экспедицию на равнины. Она состояла из восемнадцати рот солдат, включая восемь рот недавно сформированной Седьмой кавалерии под командованием подполковника Джорджа Армстронга Кастера, и артиллерийской батареи. Хэнкок выступил в поход, готовый к "миру или войне". Его намерением было уничтожить индейцев, "населяющих страну, по которой проходят наши сухопутные маршруты". Но шайены, арапахо и киова, которых он искал, находились в своей собственной стране. Белые же были захватчиками.7
Хэнкок обнаружил членов самого воинственного общества шайенов, "Собачьих солдат", и их союзников из племен лакота и арапахо на развилке реки Арканзас в Пауни. Шайены, у которых еще свежи были воспоминания о Сэнд-Крике, бежали. Хэнкок сжег их деревню. Кастер, такой же яркий офицер, как и все остальные в армии, преследовал бегущих индейцев, которые оставляли за собой след из сожженных ранчо, дилижансов и мертвых белых вдоль реки Смоки-Хилл. Устав от бесплодной погони за индейцами, Кастер заставил своих людей, которые его не любили, вернуться в форт Харкер, чтобы он мог навестить свою жену, которая его любила. Он был отдан под трибунал за отсутствие без отпуска, за "поведение, наносящее ущерб порядку и дисциплине", в частности за то, что взял лошадей и большой эскорт, чтобы заниматься частными делами, и за то, что приказал убивать дезертиров на месте без суда и следствия, что привело к смерти по крайней мере одного солдата. Наконец, его обвинили в том, что он бросил солдат, на которых напали индейцы. Он был признан виновным по всем пунктам, но приговор оказался мягким. Он был отстранен от службы в армии без содержания на год. Грант, как командующий армией, решил не передавать дело об убийстве на рассмотрение гражданского суда.8
Конгресс вновь попытался положить конец боевым действиям, создав в июне 1867 года Индийскую комиссию мира. На этот раз армия приостановила наступательные операции и действовала в тандеме с реформаторами. По замыслу правительства, комиссия должна была стать упражнением в принудительной благожелательности. Комиссары, часть которых составляли реформаторы, а часть - солдаты, должны были вести себя с индейцами как члены полусуверенных племен.9
Вопрос для членов комиссии заключался не в том, будут ли Соединенные Штаты расширяться в страну индейцев, а в том, как это сделать. Их целью было победить индейцев, не прибегая к дорогостоящим войнам и постыдным жестокостям вроде Сэнд-Крика. Непосредственным требованием было открыть коридор через Центральные равнины, который позволил бы трансконтинентальным железным дорогам, уже строившимся на западе, в частности Union Pacific и Kansas Pacific, продолжить движение. Как заявили члены комиссии в своем заключительном отчете, "цивилизация не должна быть остановлена в своем развитии горсткой дикарей". Запад должен был стать домом "трудолюбивой, бережливой и просвещенной цивилизации". Вопрос заключался в средствах, а не в целях.10
Комиссия по установлению мира в Индии стала важным шагом в Большой реконструкции Запада - проекте, предусматривавшем обширную пространственную перестройку, которую последующие поколения назовут государственным строительством, а еще более поздние - этнической чисткой. Существующее население должно было быть сконцентрировано и перемещено; новые народы должны были мигрировать в регион. И то и другое предполагало демаркацию нового западного пространства в регионе, где юрисдикция, суверенитет и границы собственности никогда не были твердыми. Выдача земельных грантов на железной дороге, межевание общественных владений, Закон об усадьбе и политика в отношении индейцев, которая обозначила конкретные территории племен, а затем создала резервации, - все это было аспектами нового пространственного устройства. Новые границы будут проведены кровью. Подготовка и строительство железных дорог часто провоцировали индейские войны, которые они должны были предотвратить.11
Сторонники Комиссии мира могли выступать как "друзья индейцев", ведь альтернатива была представлена так ярко. После Гражданской войны войны в Калифорнии пошли на спад, но на Юго-Западе, особенно в Аризоне, продолжались войны по истреблению и геноциду. Американцы, иногда при содействии армии, а иногда самостоятельно, вели войну на "истребление апачей", которых газета Weekly Arizonian в 1873 году назвала "самыми вероломными, кровожадными, непримиримыми извергами, которые бродят по всему лицу земли". Правительство отказалось от истребления. Однако на практике Комиссия мира и последовавшая за ней политика мира преследовали те же цели, что и армейские офицеры, призывавшие к насильственным решениям: уступка индейских земель, заключение индейцев в резервации и превращение их в моногамных христиан, которые будут жить, как окружающие их белые. За пределами Калифорнии, части Орегона, Невады и Аризоны это была программа принудительной ассимиляции, а не истребления.12
В октябре 1867 года комиссары встретились с команчами и другими племенами южных равнин у ручья Медисин-Лодж на территории современного округа Киова, штат Канзас, чтобы заключить договор, который заменит неудачные
