Симеркет попытался сообразить, но связные мысли еще не вернулись к нему.
— Где мы находимся? — спросил он. — В какой части города?
— На дороге, ведущей от египетского квартала, господин. Рядом с центральной площадью.
Это было весьма кстати. Они могли пойти в дом Кем-весета, где врач помог бы им обоим. Он приказал темноголовым поставить раненого на ноги.
— Он потерял много крови, — с сомнением произнес один из братьев. — Не думаю, что он сможет встать.
— Кем-весет будет знать, что делать.
Через некоторое время они нашли нужный дом. Симеркету потребовались все его силы, чтобы преодолеть три лестничных марша. К его удивлению, дверь им открыла молодая женщина, закутанная в тонкое одеяло. В руках у нее был светильник. Ее темные глаза невообразимо расширились, и пронзительный вопль чуть не разорвал им уши.
— Кеми! — кричала она по-египетски. — Кеми! Быстрее сюда!
При свете мигающего огонька лампы Симеркет взглянул на свою одежду и понял причину ее ужаса: вся его туника была в крови. При виде крови ему внезапно сделалось дурно — оттолкнув женщину, он вошел и ухватился за спинку шаткого стула.
Врач в своей спальне уже надевал халат. Казалось, его нисколько не смущает присутствие молодой женщины. Напрасно Симеркет боялся, что старик будет пьян: увидев на его шее кровь, Кем-весет вполне трезво и профессионально оценил рану.
— А я думал, что ты считаешь, будто ко мне можно приходить только с головной болью, — сказал он с легкой улыбкой. И обернулся к женщине: — Принеси, пожалуйста, мою сумку!
Со страхом взглянув на Симеркета, женщина выскользнула из комнаты. Кем-весет усадил Симеркета в кресло и принялся осматривать его горло.
— Человек, напавший на меня, сейчас там, внизу. Я думаю, у него проколото легкое.
— Так ты занимаешься и диагностикой? — Кем-весет взял Симеркета за подбородок и начал медленно поворачивать его голову из стороны в сторону. Симеркет закрыл глаза, ожидая боли, но ее не было.
Из соседней комнаты появилась женщина с деревянным ящичком. Кем-весет отпер его и всмотрелся в стоявшие в нем пузырьки и коробочки. Достав маленький глиняный кувшинчик, он откупорил его. В ноздри Симеркету ударил резкий запах можжевеловой настойки.
— Дай, пожалуйста, тряпку, дитя мое!
Женщина достала из ящичка кусок сложенной вчетверо материи.
— Капни на нее несколько капель, — распорядился Кем-весет, протягивая ей кувшинчик.
И он начал быстро чистить рану. Работая, он представил Симеркета подруге:
— Ситамун, познакомься, это Симеркет, посланник нашего дорогого фараона. И по-моему, у этого человека есть враги.
Ситамун робко наклонила голову.
— Это твоя помощница? — пробормотал Симеркет.
Кем-весет кашлянул и пояснил:
— Несколько недель назад я удалил ей на спине несколько уродливых родимых пятен. Ситамун платит мне по-своему.
— Кем-весет — самый лучший врач во всем Вавилоне! — убежденно произнесла женщина, с почтением взирая на старого эскулапа.
— Чашу вина, пожалуйста, Ситамун, — попросил Кем-весет. Пока она наливала, Кем-весет быстро писал красными чернилами молитву на листе папируса. Поставив чашу с вином на пол перед собой, он опустил в нее папирус. Когда буквы стали медленно растворяться в жидкости, он добавил в нее несколько капель какого-то дурно пахнущего эликсира и протянул Симеркету.
— Ты знаешь, что я не пью вина.
— Это выпей.
Симеркет залпом осушил чашу, надеясь, что вкус напитка не останется долго на языке и не будет его мучить. Когда вино достигло желудка, он почувствовал, как по всему его телу растекается знакомое тепло. Было очень приятное ощущение… слишком приятное!
— Твоя рана, — произнес Кем-весет, — всего лишь поверхностная царапина, не более.
— Поверхностная? — переспросил Симеркет. — Этот человек хотел перерезать мне горло!
— Мне жаль тебя разочаровывать, но она была нанесена даже не ножом.
Симеркет был ошеломлен.
— Чем же в таком случае?
— Вот этим! — Кем-весет ткнул в эмблему на груди Симеркета. — Кончик крыла каким-то образом врезался тебе в шею и, возможно, задел сосуд. Видишь, как согнулось крыло? И на нем запеклась кровь.
Симеркет снял украшение и поднес его к светильнику. Там, где лезвие ножа задело соколиное крыло, на металле образовалась зазубрина.
Симеркет судорожно сглотнул.
— Боги защитили меня сегодня, — выдохнул он.
Кем-весет приготовил припарку из меда и трав и приложил ее к ране. Затем перевязал шею Симеркета бинтом. Закончив, он с удовлетворением откинулся в кресле.
— Теперь о твоем обидчике. Ты сказал, он на улице?
— На лестнице, с… — Симеркет заколебался. Он не успел узнать имен своих подручных. — С моими друзьями.
Пока Кем-весет отсутствовал, Симеркет попросил Ситамун принести ему воды и губку. Получив желаемое, он снял с себя некогда красивую праздничную одежду и принялся мыться.
К тому времени как Кем-весет снова открыл дверь, Симеркет выглядел уже вполне прилично. Темноголовые возникли в тусклом свете, полунеся, полутаща несостоявшегося убийцу. По команде Кем-весета они положили его на пол рядом с ящичком с медикаментами. Глаза раненого были закрыты, и старый врач прощупал его пульс. Не найдя его, он нажал ему большим пальцем на правый глаз. Никакой реакции.
— Боюсь, что он мертв, Симеркет, — констатировал Кем-весет.
Симеркет выругался.
Кем-весет поднес светильник к лицу мужчины. Борода исключала любую возможность того, что он мог быть египтянином. Но он не казался и вавилонянином, поскольку был стройного телосложения и его длинные волосы были заплетены в косички, завязанные на концах янтарными бусинками.
— Эламец? — спросил Симеркет.
— Нет, он с гор, что к северо-востоку от Элама, — объяснил кто-то из братьев. — Это они носят такую прическу.
Повинуясь необъяснимому порыву, Симеркет наклонился и приподнял веко мертвеца. Глаз его был бледно-серебристого цвета, как у царицы Нарунте. Симеркет почувствовал, как по его телу прошла дрожь. Неужели она подослала к нему наемного убийцу? Но он прогнал эту мысль, как невероятную. Одурманенная пивом, царица не могла бы организовать ничего сложного, не говоря уж об убийстве иноземного сановника, только-только нанятого ее мужем.
— Я знаю этого человека! — внезапно воскликнул Кем-весет. — Я почти в этом уверен! — Он отдал лампу Ситамун и, вооружившись ланцетом, разрезал рукав мертвеца, разорвав ткань выше локтя. По руке человека тянулся длинный красный шрам, пересеченный швами.
Кем-весет кивнул:
— Это моя работа! Он и шестеро его дружков пришли ко мне однажды ночью, все в синяках и крови. Они сказали, что подрались в таверне. Но я сразу понял, что они лгут.
