замялся. – Вы знали, что во всём лицее есть лишь небольшой медпункт с двумя койками? Конечно, там есть всё необходимое, но только на обыденные случаи, вроде ушибов или повышенного давления у учителей.
– К чему ты клонишь? – спросил Костя. Он уже достаточно хорошо знал Никиту, чтобы понимать: когда речь заходила о чём-то для него важном, друг не мог удержаться, чтобы не пуститься в подробности. И в данном случае он своим повествованием издалека пытался собраться с духом, чтобы поведать важную тайну.
– А если вдруг кто-то упадёт с лестницы? Или ему в голову прилетит мячом? Или ещё какой несчастный случай, когда требуется срочная медицинская помощь? Не забывайте: мы посреди леса, до ближайшего города ехать часа два. Можно, по идее, вызвать вертолёт, только где он сядет? И это не говоря о том, что волшебный гребень в принципе не позволит ему увидеть лицей.
Костя переглянулся с девочками. Судя по их слегка округлившимся глазам, раньше они об этом не задумывались, но обрисованная картина по-настоящему их взволновала.
– Поэтому, – между тем продолжал Никита, – у многих взрослых в лицее при себе всегда есть небольшое количество живой и мёртвой воды на случай таких опасных ситуаций, когда кто-то серьёзно поранится. Достаточно одной капли мёртвой воды, чтобы исцелить открытый перелом, а затем одной капли живой, чтобы пробудить этого человека.
– Ого… – невольно восхитился Костя. Несмотря на стойкую приверженность лицея готовить учеников к жизни в обычном, неволшебном обществе, в нём нет-нет да находилось место настоящим чудесам. – Так нам нужно стянуть воду у кого-то из взрослых?
– Ну, это хотя бы уже не кажется таким уж безнадёжным, – пробормотала Жанна. – Если, конечно, знать, как она выглядит, эта вода.
– Она хранится в специальных стеклянных пузырьках, размером с вишню, – Никита обрисовал пальцами маленький круг. – С голубой пробкой – это живая вода, с чёрной – мёртвая.
Перед глазами Кости встала сцена их разговора с Вадимом Евгеньевичем в кабинете биологии в первый день.
– У Вадима Евгеньевича есть такие! – воскликнул он. – Они висят на его рябиновом браслете! Я думал, это просто такое украшение.
Никита кивнул.
– В каждом таком пузырьке где-то по три капли. Пробка играет роль пипетки: если надавить на неё, то из маленькой дырочки на противоположном конце выступит капелька. И воровать ничего не придётся, – добавил он, покосившись на Жанну. – При отъезде из лицея все взрослые сдают пузырьки директору, они хранятся в сейфе в её кабинете.
– А ты, конечно же, знаешь к нему код, – хитро улыбнулась она.
Никита слегка зарделся, но кивнул.
– Стоп! А если потом кто-то действительно поранится, а оказавшийся рядом учитель не сможет его исцелить, потому что его пузырёк окажется пуст? – испугалась Катя. – Вдруг они потеряют драгоценное время и человек погибнет?
– Спокойно, – призвал Никита. – Я же сказал: в пузырьках есть дырочки, вода из них испаряется, так что каждый понедельник все взрослые, которым их выдают, заходят в течение дня к директору за свежей порцией.
– То есть, – сощурилась Жанна, – даже если мы возьмём один такой пузырёк, капнем мёртвой водой в чай, а потом вернём пустой в сейф, никто ничего не заметит? Потому что, когда закончатся каникулы, эти пузырьки так и так заново наполнят?
– Именно, – подытожил Никита.
Костя переглянулся с друзьями. В его груди будто надулся воздушный шар: план выглядел не просто выполнимым, казалось, сами обстоятельства – отъезд директора и учителей; оставленные в сейфе, который мог открыть Никита, пузырьки с мёртвой водой для спокойных поисков без страха быть пойманными и навлечь на себя учительскую кару – складывались таким образом, что им было просто суждено найти Схрон. Найти хранящееся там серебряное блюдце и наливное яблочко.
Найти его родителей.
– Получается, нам нужно взять пузырёк, – начал Костя, решив проговорить порядок действий, – дождаться семи вечера, чтобы первыми зайти в столовую на ужин…
– Шести, – перебила Жанна и на его непонимающий взгляд хлопнула себя по лбу. – Точно, это же твои первые каникулы здесь. В первый день каникул в лицее устраивается что-то вроде праздничного ужина. Он начинается в шесть, поэтому полдника как такового не будет. Зато на ужин дают пирожные, чтобы вроде как подсластить пилюлю для тех, кто не уехал домой.
– Не слушай, что она так небрежно говорит, Жанна больше всех ждёт этого ужина, – хмыкнул Никита. – Потому что там будет крем-брюле.
– Ты любишь крем-брюле? – ненадолго отвлёкшись, полюбопытствовал Костя.
– Не особо, – усмехнулась Жанна. – Я больше по шоколадным пирожным.
Катя, видя его растерянность, пояснила:
– У неё договорённость с поварами: они готовят крем-брюле, а Жанна его поджигает, чтобы получить сладкую корочку.
– А-а, – понимающе протянул Костя и сделал себе мысленную зарубку вечером обязательно на это посмотреть и, возможно, попробовать получившийся десерт. – Значит, ближе к шести нам нужно уже быть в вестибюле, чтобы первыми подойти к столу с напитками и капнуть в них мёртвой воды из пузырька… Кто это сделает?
– Я, – тут же вызвалась Катя. – Пока вы будете отвлекать раздатчиц – ужин, кстати, пройдёт примерно по той же схеме, что и завтрак, – уточнила она специально для Кости, – я отойду к столу с напитками, налью нам всем чая, а затем капну в заварки для самовара…
– Самовара? – изумился Костя. За те пару недель, что он пробыл в лицее, он ещё ни разу не видел в столовой самовар.
– А, – спохватилась Катя, – это тоже часть традиции праздничного ужина в первый день каникул: повара заваривают большой самовар с двумя или тремя видами заварок на разных листьях. Практически все пьют этот чай, но я на всякий случай ещё капну в кувшин с водой, если он будет.
– Хорошо, – кивнул Костя, тронутый, что Катя взяла на себя такую важную роль. После вчерашнего категорического отказа девочки идти с ними в лес он беспокоился, что она в принципе против любых нарушений правил. – Тогда нам остаётся лишь достать пузырёк. Пойдёмте?
Его ноги, движимые нетерпеливым предвкушением, уже направились к двери, когда Жанна предупреждающе вскинула руку.
– Нет. Если мы пойдём в школьное каре сейчас, то привлечём к себе ненужное внимание. Сам подумай: что мы там забыли с самого утра в первый день каникул, да ещё и в воскресенье? Лучше пусть Никитос сходит туда ближе к ужину, причём один, или, максимум, вдвоём с тобой, Костян. Только, Никитос, придумай на всякий случай, что ты мог забыть в кабинете директора. Понятно, что ты её сын, и даже если тебя там поймают, все посмотрят на это сквозь пальцы, но тебе нужна нормальная причина, зачем тебя туда понесло.
Никита кивнул, задумавшись.
– А что нам делать
