и конца и края всей этой суматохе видно не было. Блуждающим взглядом я покосилась на сочное зеленое пятно на стене…
Мое пальто. И что-то с ним было не так.
Фокусируя зрение, я сощурилась. Чуть ниже воротника, на спине, яркая зелень выглядела поблекшей. Подскочив с места, я сняла обновку с вешалки и попыталась оценить размер бедствия. Подняла воротник, расправила рукава, заглянула на изнанку. Большие темные пятна насквозь пропитали драповую ткань и даже просочились через подкладку.
Откуда они взялись? Ведь носила я его бережно и совсем недолго.
В памяти громыхнул разъяренный голос Раи, и мои плечи вздрогнули, будто снова получили удар грязной тряпкой. Ну конечно, из лап соседки я тогда вырвалась и на адреналине забыла проверить, в порядке ли моя одежда.
К немалому перечню дел добавилось еще одно: остатками мыльнянки попытаться отстирать засохшую грязь. И как бы не оказалось, что эта проблема из разряда «миссия невыполнима».
С досадой провела рукой по ткани. Драп приятно щекотал кожу, и от одной мысли, что пальто испорчено навсегда, мне стало горько.
Назойливое жужжание нарушило тишину, и я переключилась на поиск источника звука. Обнаружился он сразу: насекомое с полосатым брюшком кружило вдоль стен и выглядело весьма недружелюбным. Только этого мне не хватало!
Руки машинально схватили со стола газету и стали сворачивать ее в трубочку. В намерении припечатать насекомое к стене, я замахнулась, но всплывший в памяти вопль Игната тотчас заставил меня отдернуть орудие. Как-то уж очень психованно он вступился за пчелу при нашей первой встрече…
После секундного размышления я открыла форточку, развернула газету и, подгоняя полосатую вредину потоком воздуха, задала ей курс прямиком на улицу.
В комнате снова стало тихо, так что я вернула свое внимание пальто. Но меня опять отвлекли.
Теперь за окном раздалось сразу несколько голосов, свой живостью дававших фору фанатам футбольной команды.
Недовольно фыркая, я сжала пальто в руках, а потом нехотя положила его на стул.
Голосов за окном прибавилось. Они то затихали, то взрывались от хохота, и тогда дом едва ли не сотрясался, как от маленького землетрясения. Похоже, прибыла подмога для Анатолия. И я вышла во двор встречать работников.
Прибывшая компания быстро взялась за дело. Двое мужчин сгружали доски со странного агрегата, парившего над дорогой — впрочем, после поездки в машине Элиана диковинной техникой меня было не смутить. На земле уже лежали столбики, жерди и горбыли. Один из рабочих установил на треногу прибор, напоминающий нивелир, и с мрачной миной махал руками, явно прогоняя кого-то с линии обзора.
На противоположной стороне дороги, в нише из диких сливовых кустов и кустового клена, рабочие припарковали свой вагончик, и его дымовая труба наполнила округу запахом елок и жареного мяса.
Под ложечкой потянуло, и я даже не смогла вспомнить, когда ела в последний раз. Но протопить печь, чтобы сварить картошку, сейчас не было ни малейшей возможности. Поэтому придется довольствоваться мне одной простоквашей. Если она успела скиснуть.
Пока я принюхивалась к чужой стряпне, работники все замерили и трое из них принялись копать глубокие вертикальные ямы. Еще два человека занялись перемешиванием цемента в округлой бадье. И я подумала, что надо не забыть попросить зацементировать пол в курятнике, когда его построят. А жестью его стенки я и сама потихоньку обобью. Это, конечно, немалые хлопоты, но как еще защитить кур от хищников.
От бревен с жердями расходился терпкий аромат свежесрубленного леса, и я почувствовала, как голова моя начинает кружиться. Реальность опять пошла рябью, словно я смотрела древний ламповый телевизор.
Запахи стройки исчезли, и меня окутал мимолетный аромат лиственного леса. Я шагала по узкой тропинке, подо мной шуршала листва. По мне хлестали ветки, метя то в лицо, то в плечи, то в ноги, но все удары принимал на себя тяжелый плащ.
В воздухе висел туман, отчего трудно было дышать, а страх, расползавшийся по моему телу, едва позволял двигаться вперед. Замедляя шаг, я напряженно всматривалась в тропинку, которая огибала деревья, стоявшие стеной на моем пути.
Наступила ночь, и в моей руке вспыхнула маленькая сфера. В ее свете мне удалось рассмотреть край леса и пещеру, куда упиралась тропинка.
Туман сгустился и уже напоминал кисель. Не чувствуя себя, словно зомби, я прошла последние метры, отделяющие лес от скал, и юркнула в пещеру.
Там, под высоким карстовым сводом, вздрагивая от эха собственных шагов, я принялась изучать разметку на отвесных стенах. Коснулась пальцами линий, отсчитала двадцать пять шагов и повернула направо. Отсчитала еще десять шагов и, остановившись, наклонилась к полу. Подняла один из валявшихся у стены булыжников и вытащила из-под него небольшой комочек ткани. Не разворачивая, сунула его в карман и поспешила прочь.
От быстрой ходьбы, переходящей в бег, снова подступило головокружение и перед глазами потемнело.
— Эй, хозяйка! — Рябь, унося с собой видение, растворилась в воздухе. — Идемте ужинать. И хозяина своего зовите.
Есть хотелось до невозможности, и я не стала отказываться. И фыркать насчет «хозяина» тоже не стала. Просто растолкала дядю, и мы присоединились к трапезе рабочих, которые вдруг притихли, словно школьники на ковре у директора.
Игнат с жадностью набросился на еду, словно голодал целую неделю. Я положила себе в тарелку немного картофельного пюре, чуть-чуть говяжьей подливки и салат. И от чая не отказалась.
Еда оказалась совсем несоленой, что меня приятно удивило. От соли я отвыкла еще совсем маленькой, когда гостила у деда с бабушкой. Бабушка слушалась во всем участкового врача, поэтому еда у нас была пресной. Но мне с тех пор понравилось чувствовать вкус пищи, а не соли.
Однако рабочие приобщение к здоровому питанию не оценили, тем более что им не предложили даже солонки. Недовольно хмурясь, они стали коситься на повариху, когда та показалась из вагончика.
Вопреки моему ожиданию увидеть полную пожилую женщину, поварихой оказалась стройная молодая девица с рыжими кудрями и зелеными глазищами. После трапезы я подошла к ней и, приветливо улыбнувшись, поблагодарила за вкусный ужин. В ответ она покровительственно кивнула.
— Хозяйка, смотрите. — Анатолий провел меня по участку. —
