– Э–э–э,– нерешительно обратилась я к Дусе.– А где инструменты?
– Им не нужны инструменты,– невозмутимо ответил мне тот.– Я же говорил вам, что черти – прекрасные имитаторы. Они могут произвести любые звуки – вой вьюги, потрескивание половиц, а также звучание любого музыкального инструмента. Кто– то лучше, кто то хуже, но сюда я отобрал самых способных.
– Пусть покажут.
Дуся согласно кивнул головой.
– Вот ты,– он ткнул пальцем в рядом стоящего чертенка,– изобрази что–нибудь.
Чертенок радостно кивнул, надул щеки, и из него полился звонкий голос медной трубы. Занимательно!
– А еще что–нибудь,– попросила я.
Послышалась нежная трель соловья, потом – скрип снега под ногами, и напоследок – шум морского прибоя. Вот это да! Это ж какие возможности! Во мне проснулся профессионал и мой фирменный энтузиазм. И уже неважно, что это были не люди, мой страх и опасения ушли, я желала немедленно приступить к работе.
– Хорошо, очень хорошо,– радостно возвестила я,– это мы с вами такой репертуар забацаем, товарищи хвостатики. Самба, румба, ча–ча–ча…. Жаль, что я испанского не знаю, можно было бы спеть все в оригинале, но и просто музыка сойдет. Итак, слушаем…
И для начала я пропела основную тему известной в нашем мире «Ламбады».
– Только нужно громко и весело,– предупредила я и взмахнула руками.– Начали.
Каково же было мое удивление, когда комнату огласил нестройный громкий хор моего голоса, усиленного раз в двадцать, и я чуть не оглохла от такой кокофонии.
– Что за черт? Дуся,– заорала я пытаясь перекрыть этот шум,– что они делают?
– В точности повторяют то, что вы им напели,– невозмутимо сообщил мне демон.
– Но мне нужен оркестр, и разные инструменты, а не мой голос.
– Гм… Светлана, черти просто повторяют то, что услышали. Они не творцы, они – имитаторы.
– А что же нам делать? Спеть как труба или саксофон я не смогу.
– Эту мелодию нужно разложить на инструменты, распределить партии, а потом уже воспроизводить.
Я разочарованно выдохнула.
– И кто это сделает?
– Я займусь этим. Вы просто будете слушать и исправлять ошибки.
В дверь заглянула голова одного из охранников. Увидев такое большое количество чертей, и не разглядев нас с Дусей, он шикнул.
– Вон все отсюда. У нас герцог больной спит. Вы чего орете?
Черти притихли, а я, сообразив о неудобствах, спросила:
– А где у вас тут можно репетировать?
– Не знаю,– буркнул тот,– попробуйте в дальнем крыле. От вас стены трясутся.
Мы перебрались в восточное крыло. Я пробежалась по этажу, подергала различные двери. Все оказались запертыми, кроме одной. Это был большой зал, скорее всего для приемов. Справедливо рассудив, что на этаже никого нет, и мы никому не помешаем, мы решили остаться здесь. Дуся, еще раз выслушав незатейливую мелодию, здесь же разложил ее по партиям и напел каждому хвостатому его тему.
– Готово,– сообщил он мне.– Можно начинать.
Я снова взмахнула рукой, и черти принялись имитировать.
Кто в лес, кто по дрова. Сложно было узнать во всех этих звуках легкую и красивую мелодию нашего мира.
– Не так,– кричала я, – что вы делаете? Зачем барабаны стучат так громко? Почему не слышу партию аккордеона? Саксофон опаздывает. Еще раз. Начали.
Еле угадывающаяся мелодия поплыла под мрачными сводами замка. Теперь громко хрипел аккордеон, саксофон выдавал скрипучие звуки, так же громко тарахтели маракасы. У меня заложило уши. А в дверь уже бился очередной охранник.
– Герцог Сантан спрашивает, что здесь происходит? У него в кабинете трясется мебель. Кабинет как раз над залом заседаний. Велел всех виновных отправить в темницу.
– Мы репетируем,– буркнула я,– пока неудачно. Ну и куда нам? В темницу, говорите? Пошли в темницу, господа черти. Кто будет плохо имитировать, там и оставим.
Черти испуганно загалдели, но послушно последовали за нами. И вот сидим второй час в подвалах замка и пытаемся воспроизвести одну–единственную мелодию. Успехов – ноль. Я охрипла, охранники– оглохли, Дуся – чуть не плачет, черти не сдвинулись с мертвой точки ни на йоту. «Господа артисты» внимательно слушали наши замечания, честно смотрели в наши глаза, кивали…. и делали все то же самое. Тупые нам черти попались.
И я сдалась.
– Дуся, будем играть вашу музыку. Это они смогут?
– Да. Это смогут.
Я барственно махнула рукой.
– Э–э–э, повеселее что–нибудь, пожалуйста.
Полилась вполне удобоваримая мелодия чем–то напоминающая русские народные песни. М–да! Знойного латиноамериканского драйва явно не получится. Тут только платочек в руки – и кружиться, тоненько повизгивая для куражу.
– Еще,– потребовала я, – еще веселее.
Другая мелодия напомнила мне йодль, не хватало только гномов, спрятавшихся в кустах. Третья – была скорее грустной, чем веселой. Четвертая – под стать первой. Мое терпение закончилось на шестой.
– Что за дурацкая у вас музыка, Дусенций?– зло выговаривала я.– Где шлягеры? Где драйв? Где желание поколбаситься? Э–эх! О чем я? Мухи будут дохнуть в полете от таких песен.
Демон обиделся за музыкальную культуру своего мира.
– У нас красивая музыка, не всегда веселая – это правда. Но в Адусе и веселья–то особого нету.
– Ну и где у вас красивая музыка?– Не сдавалась я.– Хоть одну наиграйте. Только без этих ваших фокусов со стриптизом. Просто наиграйте мелодию.
Дуся подошел к чертям, что–то им сказал, и полилась чудная музыка. Пронзительно мелодичная и завораживающая своей мелодикой.
– Что–то знакомое. Играйте быстрее,– закомандовала я,– еще быстрее, еще.
Черти старались во всю, убыстряя и убыстряя ритм.
– Барабаны бейте четче и громче,– опять орала я.– Кажется, я знаю эту песню.
Я захлопала в ладоши, убыстряя и немного изменяя ритм. А когда бегала по комнате, нечаянно наступила одному из чертей на хвост, тот мгновенно взвился и заорал приятным фальцетом. Вписалось прекрасно! Я и мелодию вспомнила: «Samba de Janeiro». Ну, очень, очень похоже.
– Замечательно,– воодушевилась я.– Дуся, ты ритм и акценты понял? Будем переделывать вашу музыку под модные тенденции нашего мира. Ферштеен?
Демон растерянно кивнул. Пришлось мне вскочить и показать ему основы латиноамериканских ритмов. Слава богу, Дуся не черти! Он понял все практически сразу и даже предложил вставить звуки их адусовского там–тама. Один из чертей воспроизвел – мне понравилось. Кроме того, я настояла на морском прибое и птичьих трелях.
Потом заспорили о песне, которую по моей задумке
