— Сумасшедший! — сказала она. — Вы совсем сума сошли, мистер Престон!
— Отнюдь! Свенсон сообщил мне, что Смайнофф должен былс ним встретиться. Ему нужны были деньги, чтобы смыться из города. Но Свенсонне испытывал к нему доверия. Он считал, что Смайнофф решил явиться в «Круглыйбар» лишь затем, чтобы прикончить его.
— А ведь так оно все и произошло, а? — произнеслаИзабелла, пожимая плечами. — Или на радио плохо информированы?
— Нет, радио не ошиблось. Но на радио никто не знает,что кто-то предупредил Смайноффа. Ему сказали, будто Гарри пристрелит его, кактолько тот переступит порог. Об этом известно только вам и мне. Впрочем, вы имобоим сказали одно и то же!
Изабелла пристально взглянула на меня и топнула ногой.
— Я сделала это? А вы в состоянии доказать?
— Нет, — пришлось признаться. — И даже еслибы оказался в состоянии, затрудняюсь сказать, что бы в результате изменилось.
— Стало быть, это не имеет никакого значения, сеньор? Япокачал головой.
— О вас и обо мне этого нельзя сказать. Хотелось бызнать, что они вам сделали, эти типы? Почему вдруг вы с ними так жестокопоступили?
— Сигарета у вас найдется? — резко спросиладевушка. Я достал из пачки две сигареты и по очереди прикурил их. Изабеллауселась на диван. Она положила голову на вышитую золотом подушку, выпустиластрую дыма, посмотрела, как дым спиралями поднимается к потолку. Потом сталаговорить.
— Что ж, пожалуй, можно вам все сказать, сеньорПрестон! Это мой долг перед вами. Без вас ничего бы так быстро не получилось.
Я молча кивнул головой, соглашаясь с ней.
— Вы спросили: что плохого сделали мне эти типы? Дапочти ничего. Я уже говорила вам, они грозились изуродовать меня, если я нестану выполнять их приказания. Но то были лишь слова. Мне их в свой жизнистолько приходилось слышать! От этого не умирают!
Изабелла ногтем указательного пальца постучала по сигарете,немного пепла упало на ковер.
— Вернемся несколько назад, сеньор! К той ночи, когдаони убили мою Хуаниту.
— А я думал, ее убил кто-то другой, некий Камптон.
— Пхе! — скривилась Изабелла. — Камптон нечто иное, как грязная свинья, он слишком много, к тому же, выпил! Но не онистинный виновник. Камптон посчитал Хуаниту за шлюху и решил, что онасопротивляется лишь затем, дабы набить себе цену. А вот в объятия к нему еетолкнули Свенсон и его банда.
— Какая разница! Ведь она присутствовала на этойвечеринке, — заметил я. И собирались там отнюдь не на школьный выпускнойбал!
— Нет, — сказала Изабелла глухим голосом. —Придется рассказать вам, сеньор, как все в действительности произошло. Когда янаписала Хуаните, чтобы та приехала ко мне, то сделала это вовсе не за тем,чтобы та вела такую же жизнь, как и все мы. Хотелось, чтобы Хуанита жила сомной, я бы подыскала ей работу, честную работу. Но как-то раз великий боссСвенсон лично явился ко мне и увидел Хуаниту. Он сказал, что она красавица ичто я не имею права мешать ей развлекаться. Но я бы помешала. Хуанита быларебенком, сеньор и не такой чокнутой, как я. В ней не было ничего дурного,поэтому-то я ее так и любила.
Изабелла немного помолчала. Я поостерегся нарушать еемолчание. Затем она продолжала свой рассказ.
— Потом… После того, как это произошло, Свенсон вызвалменя к себе. Я рассказала вам, что он потребовал. Но не сказала, что эти свиньисделали с телом. Они выбросили ее маленькое разбитое тело на муниципальнуюсвалку, сеньор! Засыпали нечистотами и так и оставили там, среди отбросов имерзости, под тоннами городского мусора! Да, они вышвырнули ее, словно кулекпротухшей рыбы! И никто даже не сотворил молитвы над ней!
Голос Изабеллы дрожал от гнева; ненависть, которую онаизлучала, казалось, наполняла всю квартиру.
— И я поклялась отомстить за Хуаниту, убить их всех. Япоклялась всемогущим Богом, но голову не потеряла. Гнев — плохой помощник, колинамереваешься вступить в борьбу с подобными гангстерами. Я разработала план истала терпеливо ждать. И до поры до времени исполняла все, что мне приказывали.Стала работать у миссис Уайтон и вот там-то, наконец, решилась. Видите ли,сеньор, я отнюдь не храбрая женщина, я не могла убить их сама. Это должны былисделать другие, сами того не зная почему.
— Вы что же, хотите сказать, что замыслили убийство идвух других, Хадсона и Хартли?
— Да. Все те, кого я хотела уничтожить, мертвы. Всечетверо…
Я уселся в кресло поудобнее.
— Надо сказать, вам повезло. Если бы я вдруг неоказался замешан в это дело…
Тут я вдруг замолчал. Внезапно мне все стало ясно. Изабеллаулыбалась с довольным видом. Я подошел к телефону, что стоял у телевизора, инабрал номер Боба Клайна.
— Боб? Престон говорит. Приезжал ли к вам Чарли забратьгруз, как было условлено?
— С ума можно сойти! Просто невероятная история! Часназад кто-то позвонил по телефону и спросил старика мексиканца. А я думал,кроме нас двоих, никто не в курсе, что он у меня!
— Я тоже так думал. Впрочем, это не имеет значения. Ичто произошло?
— Говорила какая-то женщина. Когда он повесил трубку,то сказал мне, что должен немедленно уйти. Я пытался его задержать, сказал, чтоза ним должны заехать. Но не тут-то было! Старик заявил, что все о'кэй и онуходит. И таки смылся. Кстати, Престон…
— Да?
— А этот Чарли был весьма раздосадован, когда узнал,что его клиент смотал удочки. Он сказал, вы обещали ему пятьдесят долларов и…
— Не беспокойся. Боб, он их получит. Привет. Положивтрубку, я повернулся к Изабелле.
— Итак, этот старик тоже липа?
— Не совсем. Он настоящий мексиканец, только не отецХуаниты. Ее отец давно умер.
— Следовательно, вы наняли старика, чтобы он впуталменя во всю эту историю?
Изабелла усмехнулась.
— Мне доводилось слышать о вас. Говорили, что вы добрыйчеловек. Вот я и подумала: не откажетесь помочь старому мексиканцу, которыйприбыл так издалека, к тому же пешком.
Я кисло улыбнулся.
— Понятно. У старого дурака Престона чувствительноесердце. Он дал себя облапошить, словно мальчика!
— Не сердитесь, сеньор! Мужчина без сердца — немужчина! Что ж, в ее доводах был определенный резон.
— А все-таки, что было Правдой в той легенде, которуюмне выложил так называемый Моралес?
