так… — начала она объяснять свою позицию, хотя всё её существо восставало против этого.
Но договорить она не успела, так как позади неё раскрылся ещё один портал, из которого вышли Магнус, Никита и Архос.
* * *
Уж не знаю, что именно меня на это сподвигло, но портал я открыл на Курану, где не так давно наблюдал атаку аэрахов. Вот только я не учёл, что с последнего посещения тут произошли определённые изменения в области ландшафтного дизайна благодаря Магнусу.
Оказались мы примерно в том же самом месте, где на моей памяти упал челнок со спасающимися бегством детьми и их воспитателями.
Только теперь тут всё сплошь было засажено лилиями. Реально, бескрайние поля лилий.
При приземлении бабуля выпуталась из моей хватки и теперь стояла в нескольких шагах от меня.
Я молниеносно оглянулся, чтобы оценить обстановку. В это было трудно поверить, но Магнус вполне мирно болтал с моей матерью из рода аэрахов.
Настроив на них один из мощных локаторов, я услышал примерно следующее:
— Вот ваш попкорн, мадам, на кого ставите? — при этом он не выглядел ни обеспокоенным, ни хоть сколько-нибудь растерянным.
— Конечно же, на маму, — ответила та, принимая, впрочем, неизвестно откуда взявшийся стакан с попкорном.
— А ты, Архос? — не унимался Магнус, передавая сладкие хлопья и моему наставнику.
— Уверен, что Никита — лучший, — ответил тот.
— Я тоже поставлю на Державина, — ответил Магнус и повернулся к моей матери. — Так что вы в меньшинстве, уважаемая.
Всё это напоминало сюрреалистическую комедию, поэтому я тряхнул головой, чтобы прояснить помутившееся от трансформации сознание. Но оно было в порядке.
— Зря ты притащил нас на Курану, — сказала тем временем бабуля, отращивая себе новые устрашающие шипы и сверхпрочные защитные поля. — Тут столько ароита, что я тебя на одном опыте вынесу! А в боевой трансформации и вовсе в пыль развею!
Примерно в этот момент моя мать заявила, что ставит на бабку.
«Пусти меня, — пищал Штопор, отчаянно пытаясь выскочить наружу. — Я тебя защитю! Я её победю!»
«Пока рано, Штопор, — уговаривал я фамильяра, памятуя, как ему досталось в последний раз. — Я пока и сам хочу посражаться!»
И вот это вот всё одновременно и на разных слоях сознания. С момента нашего перемещения прошло всего лишь несколько секунд, не больше.
Я оценил силовые энергетические поля, окружившие бабулю. Они раскрылись на лапах, на спине и прикрыли брюхо.
«Слабовато», — подумал я, вспомнив о том, как восторженно о моей боевой модификации на Куране отзывался Архос. А ведь это было в те далёкие времена, когда внутри соперничали две противоположные магии, которые теперь мне удалось примирить.
А ну-ка, попробуем!
Я отдал приказ своему организму на полную боевую трансформацию, решив, что внешняя угроза составляет примерно процентов шестьдесят от максимальной.
Кроме того, что я стал раза в полтора больше бабули, моё наступательное вооружение было в разы мощнее. Но главным козырем, конечно, был отросток, больше всего напоминающих скорпионий хвост с жалом на конце. И я знал, что внутри сосредоточена такая магия, что многим придётся не по вкусу.
Но начать бойню мы не успели.
— Три, два, — начал Магнус обратный отсчёт. И я сначала решил, что это до начала боя, но тут в дыхательных пазухах засвербило. — Один, и…
— Пчхи, — во всю паучью глотку чихнули мы с бабкой.
— Не зря я садоводством занимался, — Магнус расплылся в довольной улыбке, глядя на сработавшие, наконец, лилии.
Чихала и моя мать, но тише и не так часто, потому что на человеческую модификацию аэрахов лилии действовали слабее, чем на боевую. А вот мы с бабкой выдавали целые автоматные очереди чихов, пока я не додумался задействовать магию ветра, чтобы сдуть от себя эту гадкую пыльцу.
И, пока я отвлёкся на это действие, буквально на долю секунды, бабка пошла в атаку. По замысловатой траектории она ринулась на меня и ударила в то место, которое было защищено хуже всего — левая средняя лапа. Била она шипом да с таким замахом, что лапу мне должно было отсечь начисто. Вот только мне показалось, что в самый последний момент она уменьшила шип, и он только скользнул по мне, хотя и рассёк хитин до основания. Но ни сосуды, ни мышечную ткань она не задела.
И, как мне показалось, умышленно.
Однако в горячке боя мне некогда было думать.
Я развернулся и просто запустил в неё несколько ниток паутины, чтобы спеленать и подтянуть к себе уже в коконе.
— Аха-ха! Пчхи! — отреагировала на мои действия бабуля. — Пчхи! Аха-ха! Неужели ты думаешь, пчхи! Что аэраха можно пленить пау… пчхи! Паутиной? Это же смешно! Пчхи! Чушь!
— Смешно тебе? Ну-ну! — и я направил поток воздуха, до отказа наполненный пыльцой лилий прямо в лицо моей дорогой бабушки. — На, посмейся!
— Пчхи! Пчхи! Пчхи! — это уже было похоже не на автоматную очередь, а на пулемётную.
При этом я продолжал закидывать её нитями паутины, наблюдая очень любопытный эффект. Но, конечно, самым драгоценным бальзамом на мою душу ложилось то, как она рыдает всеми восемью глазами, не в силах остановиться от чихания. В целом, в этот-то момент её можно было разделывать под орех.
Но я держал в памяти уменьшившийся шип.
— Аэрахи, Примархи, прочая живность, — мне почему-то захотелось поязвить. — Моя паутина работает одинаково на всех. Кстати, ты до сих пор из неё не выбралась! Ой, и что это дымится на твоём панцире? Неужели, ты куришь?
Сработало, бабуля оглянулась на свой панцирь и, несмотря на слезящиеся глаза, заметила, что его буквально разъедает моя паутина, заставляя его дымиться и шипеть.
Громкий хлопок заставил вздрогнуть всех любителей попкорна, собравшихся метрах в тридцати от нас. Это бабуля, напрягшись, создала сферу раскалённой плазмы вокруг себя, в которой дочиста сгорела моя паутина, а также исчезла пыльца в ближайшей округе.
Моя противница перестала чихать.
— А то кто-то играет не по правилам, — оскалилась она. — Почему ты не чихаешь? У всех аэрахов аллергия на эти лядские лилии! У меня даже брат от неё страдает, поэтому в его владениях эти цветы запрещены. Впрочем, как и в моих.
— Просто у меня комплектация побогаче, — ответил я, стараясь выдерживать примерно тот же тон. — В наличии магия воздуха, которой я и гоню на тебя пыльцу,
