боли захотелось прикоснуться к яркому пламени волос, провести рукой по золотистым локонам, ощутить тепло тела. Словно зачарованная, потянулась к полотну, коснулась пальцами браслета на руке у женщины и почувствовала, как меня затягивает неведомая сила. Даже испугаться не успела, как оказалась совсем в другом месте. Вскочила, осмотрелась. Если бы не череда немыслимых ранее происшествий, я бы сейчас точно сошла с ума. А так, мозг, уже привычный к вывертам реальностей, просто констатировал: я переместилась в нарисованную комнату. Обстановка такая же, как и на картине, но в данный момент там, вернее, здесь, находилась только шикарно одетая блондинка. Она нервно меряла комнату шагами и явно кого-то ждала. Я оказалась права. Стоило открыться двери, как женщина с беспокойством бросилась к вошедшему.
– Натан!
Значит, мужчину зовут Натан. А её?
– Как всё прошло? Она согласилась?
– Ну и стерва, твоя сестрица, Лена, – проскрежетал сквозь зубы Натан.
Значит, женщина – Лена.
– Это я и так знаю, – отмахнулась Лена. – Она согласна взять нашу дочь?
– Согласна, – выплюнул мужчина. – Только такую цену заломила!
– Господи, – слёзы облегчения хлынули из ярких голубых глаз, оставляя на щеках мокрые дорожки. – Да я всё отдам, лишь бы Сашеньке ничего не угрожало!
Натан скинул богато расшитый камзол на кресло, а сам рухнул в соседнее и устало потёр лицо.
– Екатерина требует все твои украшения, круглую сумму золотом и клятву, что мы никогда не появимся в её жизни. Сашу она удочерит, Елизавете Максимилиановне скажет, что ты бросила дочь и сбежала с любовником, – он откинулся на спинку и прикрыл глаза. – Знаешь, я согласен на всё. Но вот как жить дальше, зная, что твоя дочь считает тебя подлецом?
Лена судорожно вздохнула, вытерла слёзы и твёрдым голосом ответила:
– Пусть считает. Главное, она будет жива. А украшения и деньги, – заработаем!
– Лен, ты не поняла, – Натан указал глазами на браслет. – Без него ты станешь уязвима.
– И пусть! – упрямо сверкнули голубые глаза. – Ты вернёшься к сестре, отдашь всё, что она просит. Потом мы перенесёмся в самое начало образования твоего рода. Твой дар пронзать пространство и время нам поможет.
– Как знаешь, – он тяжело вздохнул. – На этот раз я поверю твоей ведьминской чуйке. И прости, что не верил раньше.
– Папа? Мама? – вырвался у меня хриплый возглас.
Но они не услышали. Перед глазами всё поплыло, голова закружилась и меня выбросило прямо в руки Рэя.
– …ть! – крякнул он, когда я опять впечатала его в стену. – Душа моя, ты хоть предупреждай в следующий раз, что собираешься раствориться! – прорычал он, отдирая нас от пострадавшей стены.
– А вот я имею интерес, – тряхнула ушами такса, усевшись на попу. – Если за каждое «…ть!» брать деньги, то как скоро я смогу купить приличный ошейник?
– Это мои родители, – глотая слёзы, прошептала я, не в силах отвести взгляд от картины.
– Нет, быть не может! – возразил Рэй. – Ты посмотри на дату! – и ткнул пальцем в правый нижний угол, где стояло клеймо художника и дата создания полотна. – Это пару тысяч лет назад!
– Отец умел пронзать время и пространство, – пальцы любовно поглаживали холодные масляные мазки, а душа раскрывала крылья. Меня не бросали! Меня любили! А тётя Катя … Ну, пусть судьба будет ей судьёй.
– Да-а-а, – Рэй на мгновение задумался. – Я помню, нам говорили в академии, что у некоторых древних драконов королевских кланов была такая магия, но уже очень давно этот дар не просыпался ни в каком поколении. Решили, что этот ген исчез из нашей крови.
– Опа-на, – хихикнула Лушка. – Получается, наша Сашка того? В смысле с титулом и родословной?
– Э-э-э-э-э, – тут до меня стало доходить, что текст брачного договора приобретает другой смысл. Не-не-не. Я не хочу тут жить! По спине в ужасе дружным стадом пробежали мурашки.
Рэйнард окинул меня новым заинтересованным взглядом, а четвероногая зараза хихикнула:
– Чо? Вляпался? Свобода – тю-тю?
Рэй невозмутимо пожал плечами:
– Давайте об этом подумаем после. А сейчас ты, Александра, расскажешь всё по порядку.
Мы уселись прямо на пол и я рассказал всё как на духу, что услышала и увидела. Рэй задумчиво кивал, а затем прикрыл глаза и погрузился в размышления. Я тоже, прислонившись к стене, переваривала свалившуюся на меня информацию. Однако, деятельная такса не разделяла единения наших действий. Она, для приличия немного подождалав, несколько раз подпрыгнула, а, когда добилась, что дракон открыл глаза, заботливо поинтересовалась:
– Почесать?
– Чего? – хлопнул ресницами он.
– Сашка, почеши ему башку на затылке, похоже там у всех мужиков включатель думательный расположен.
Я хихикнула. Жизнерадостная и неунывающая Лушка просто лучилась оптимизмом. Глядя на эту хитрющую морду, градус настроения повышался до положительной отметки «А нам всё равно!» и упрямо полз вверх до «Мы всех порвём, а потом заштопаем!»
– Так! – Рэй решительно хлопнул себя по коленкам, а затем почесал ошалевшую таксу за ухом. – А теперь ты включай свой нюхательный центр в носу и веди нас туда, где сейчас те двое заговорщиков. Мы просто обязаны узнать про заговор против клана Нерских.
Глава 18.
Лушка поупиралась немного, мотивируя тем, что она не обыкновенная собака, а возрождённый дух и не обязана ковыряться в пыли своим носом, но дракон был непреклонен, и ей пришлось сдаться. Решили вернуться в потайной ход, а уже там такса должна будет обнюхать каждую дверь. И вот уже полчаса мы бродили следом за ней в поисках штаб-квартиры заговорщиков.
Интересно, в картине родители меня не видели и не слышали, а тут как? Стоит ли прятаться?
– Тут, – недовольно буркнула Лушка, демонстративно чихнув. – И таки слушайте внимательно, с пользой, иначе я вам дома буду делать стыдно за мой грязный нос. Он не для того сделан, шобы работать радаром.
Рэй, обследовав пыльное полотно двери, сделал вывод:
– Магией не прослушаешь. Защита стоит.
– Ох, шобы вы делали без тёти Луши! – фыркнула такса, и через секунду в руках у нас появились стаканы. Обыкновенные стеклянные стаканы.
Я послала хищную улыбку духу, приложила свой стакан к двери и прильнула к нему ухом. Рядом хмыкнул Рэй, пристроившись со своим «подслушивающим артефактом»
