умойся. Мне кажется, что кое-что нам следует прояснить.
— Я хочу домой, — она вскинула на меня огромные глаза, которые, казалось, занимали половину её худого лица.
— Куда домой, Маш?
— К себе домой. К маме, — она выронила из рук куртку, закрыла лицо руками и горько зарыдала. — Я хочу к маме. К мамочке.
Я вскочил с кресла и в панике застыл. Что делать? Что делать с рыдающей девчонкой в своей комнате? Как успокоить? Уйти? Оставить её одну? Или начать жалеть?
— Эй, ну чего ты? Ну, прекрати, — забормотал я. — Ну, давай позвоним ей. Давай, — я схватил телефон и протянул его девчонке, — говори телефон. Она тебя заберёт.
Но всхлипы девчонки становились всё громче и чаще. А потом я увидел, как она стремительно краснеет, увидел, как начинает задыхаться. Смотрел в ужасе и не мог пошевелиться. Не мог даже с места сдвинуться. Не мог издать ни звука, чтобы позвать на помощь. Маша упала на пол, потянулась за курткой и достала какую-то белую фигню. Поднесла ко рту и пару раз нажала. С облегчением, какого в жизни не испытывал, увидел, что лицо девчонки снова становится белым. Я отмер. Дрожащими руками поднял её с белого ковра и перенёс на кровать. Плеснул в стакан воды и протянул Маше. Девчонка приняла его из рук, благодарно кивнув, и залпом выпила.
— Мамы больше нет, — отвернулась от меня девчонка. — Ни мамы, ни дяди Серёжи. Твой отец их убил.
Меня в который раз за день парализовало.
— Что? — смог выдавить из себя.
Девчонка повернулась ко мне и, глядя прямо в глаза, чётко повторила:
— Твой отец убил сначала любимого мужчину моей мамы, а потом её.
Впервые в жизни я упал в обморок. Свалился на пол, как кулёк с картошкой.
Очнулся я накрытый одеялом. Девчонка сидела на кровати и бессмысленным взглядом смотрела в окно, раскачиваясь из стороны в сторону.
— Расскажи, — прохрипел я. — Ты что… — в горле встал ком, мешая говорить. — Ты видела это?
Она отрицательно мотнула головой, заставив меня облегчённо выдохнуть.
— Я знаю, что это был он. Знаю.
Маша
Мама задерживается на работе слишком долго. Выглядываю ежеминутно в окно, надеясь увидеть её стройный силуэт. Но мамы нет. На звонки она не отвечает, заставляя меня нервничать ещё больше. Я доделываю уроки, собираю рюкзак, мою всю посуду в раковине, и решаю идти спать, резонно решив, что мама могла, наконец, согласиться пойти на свидание с дядей Серёжей. Я видела, что мама любит его. Вот только она чего-то боялась. А точнее кого-то. Всегда. Всю жизнь. Сколько я себя помню. Но на все мои вопросы отвечала всегда одной фразой:
— Подрастёшь, я тебе всё расскажу.
Но как бы я не пыталась уснуть, паника подкатывала к горлу. А что если тот, кого мама так сильно боится, нашёл её? Что если она не отвечает по этой причине?
Услышала, как в коридоре щёлкнул замок. Вскочила с кровати и босиком ринулась в коридор. И застыла, когда увидела заплаканную и бледную мамочку.
— Мамуля, что случилось? Где ты так долго была?
— Собирай всё необходимое, мышонок, — сдавленным голосом сказала мама. — Мы срочно уезжаем.
— Мама, но у меня завтра школа.
— Быстро я сказала! — громко крикнула мама, заставив меня вздрогнуть и попятиться. Я кивнула и бросилась в комнату. Достала сумку и стала запихивать туда вещи. — Маша, только паспорт, телефон и зарядку. Всё остальное купим. Быстрее, моя родная. У нас мало времени. Быстрее, — крикнула мама из своей комнаты.
Я кивнула, будто она могла увидеть, и послушно запихнула документы, телефон и зарядку в сумку. Натянула джинсы и свитер и вышла в коридор. Мама обхватила меня руками за лицо и заглянула мне в лицо.
— Мышонок мой, делай всё, что я скажу. Если я скажу бежать — беги и не оглядывайся. Если я скажу спрятаться — прячься и не показывайся. Поняла меня? — я кивнула.
— Мама, что происходит?
— Я обещаю, что я расскажу. Но не дома.
Я кивнула снова. В полусонном состоянии следовала за мамой, которая нервно оглядывалась по сторонам. Я уже ничего не соображала. Единственное, чего мне хотелось, укрыться одеялом и уснуть. И когда мы зашли в пригородный отель, я уже клевала носом и была готова уснуть стоя.
— Мышонок, послушай меня, — тихо начала мама, когда дверь в номер закрылась за нами. — Вот кошелёк. Тут деньги и карты. Если что-то случится, ты должна ехать к бабушке.
— Мам, ну что может случиться? — пробормотала я. — Давай завтра поговорим. Я спать хочу.
— Нет, Маша. Послушай меня. Ты спрашивала меня, где твой папа, — я встрепенулась и открыла глаза. — Я соврала, доченька. Он жив. И он ищет нас.
— А поему ты от него бежишь? Он плохой? — задала наивный вопрос.
— Он очень плохой, моя девочка. Очень плохой. Я просто хочу, чтобы ты никогда не видела его.
— А дядя Серёжа? Он не поможет? Он ведь полицейский, — тут мама заплакала, закрыв лицо руками. — Что такое, мамуля?
— Дяди Серёжи больше нет.
— Как?
— В его квартире был пожар. Он погиб.
Я нахмурилась, толком не понимая, что такое может случиться с нашим знакомым.
— Мам? Почему ты так сильно боишься моего отца? Он виноват в этом пожаре?
— Да, Маша. Виноват. Понимаешь, — она стёрла слёзы со щёк и внимательно посмотрела на меня, — мне было всего семнадцать, когда я встретила твоего отца. Он меня очаровал. Я в него влюбилась. Была на седьмом небе от счастья, когда узнала, что чувства взаимны. Я ждала, когда он позовёт меня замуж. Жила с ним в одной квартире. А потом я узнала, что
