на мгновенье принять его позицию и порассуждать на эту тему. А вдруг в этом что-нибудь да есть?
(Здесь идут мои собственные рассуждения.) Если раньше великая музыка звучала в салонах у тех, кто ее понимал, картины великих художников висели в домах тех, кто способен был ими наслаждаться, удел поэзии был – приносить наслаждение читающей элите, то теперь происходят процессы, которые станут разрушительными для искусства, для культуры, а следовательно, для всей человеческой цивилизации.
А именно: толпа получила формальный доступ
к музыке, которая вызывает у нее только зевательный рефлекс (ибо под сонаты и симфонии нельзя танцевать),
к картинам художников, которые будут оцениваться потребителями лишь в соответствии со степенью съедобности изображенных на холсте продуктов (гастрономический эффект), со сходством изображенных на холсте деревьев и людей с «настоящими» (фотографический эффект),
к романам, в которых будет раздражать отсутствие бросовой скандально-сексуальной интриги или полезной для употребления нехитрой морали (отсутствие голливудского эффекта),
к стихам, которые, если они не дают полезных советов для непосредственного выживания, будут восприниматься как бессмысленный набор слов (ибо слово в сознании толпы может быть лишь обозначением конкретного предмета или доступного немедленному пониманию действия).
Вспомните при всем этом шопенгауэровскую формулу неспособности обыкновенного человека к незаинтересованному созерцанию. И вот, получив доступ ко всему этому (через радио, телевидение, открытые картинные галереи, всеобщую грамотность), толпа приступит к ликвидации этого ненужного, раздражающего, заносчивого, не ведущего ни к размножению, ни к утеплению, ни к пропитанию искусства, которое к тому же нагло осмеливается требовать своего права на существование.
Здесь-то и вступит в действие «теория часов без механизма». Толпа получит подделку и навсегда оставит в покое настоящее искусство. Толпа ведь не понимает ценности подлинного.
Как это все невероятно страшно!
Но и как похоже на правду!
Ведь это, по сути, и сделано!
Но что-то тут явно не так.
Ибо если это соответствует действительности, то, следовательно, сама Жизнь этически (нравственно) негативна, принципиально несправедлива. Это значит, человечество обречено на вымирание как человечество разумное.
Или на возвращение к самой низшей стадии развития (то есть до- творческой, чисто бытовой, где критерий – только физическое выживание). Но ведь упрямый опыт говорит о действительно мизерном проценте воспринимающих великое искусство.
Отрицать этот очевидный факт – значит занять страусиную позицию. Поэтому, вместо того чтобы делать вид, что этого нет, давайте попробуем разобраться, что можно сделать, чтобы (скажем пока осторожно) куда большее количество людей пришло к настоящему искусству, приблизилось к духу подлинной культуры.
Но прежде всего нам необходимо выяснить:
в чем же главная причина невосприятия огромным количеством людей шедевров великого искусства?
В недостатке образования?
Клянусь, мне приходилось встречать немало людей, которые получили самое высокое музыкальное образование, но которые были порой дальше от глубокого восприятия великой музыки, чем иные, подобного образования не получившие.
В отдаленности искусства от нужд и потребностей человека?
Да ведь все подлинное искусство всегда стремится воспеть человеческий гений, величие духа, и во всех, даже самых трагических, ситуациях в жизни человечества.
Преодолевая все войны и ужасы, все кошмары и несоответствия, искусство всегда утверждало величие человека.
Во врожденной эстетической глухоте и слепоте?
Готов согласиться, что такие люди могут быть (и есть), но процент их должен быть не очень высок.
И речь в этом случае может идти о каком-то проценте брака (как при всяком обширном производстве). Но брак – скорее исключение, чем правило.
Ибо я убежден, что человек по своей Божественной природе создан гениальным.
Иначе разрушается смысл Гармонии Мира.
Он, Человек, сам – музыка Баха и Моцарта.
Он, Человек, часть Вечности, проглядывающей сквозь великую светотень на полотнах Рембрандта.
Он – герой полотен мастеров Возрождения.
Он – Дон Кихот и Санчо Панса.
Он – Гамлет.
Он – Фауст.
Но тогда почему – «часы без механизма?»
Что же ему мешает?
ЧТО???
Глава 4
Бетховен и мытье посуды, или Кто виноват?
Представьте себя на кухне, занятого мытьем посуды.
Занятие не самое приятное, но, увы, необходимое.
Чтобы как-то скрасить времяпровождение, вы решили послушать музыку.
По радио звучит что-то очень приятное, эстрадное, ласкающее слух.
Музыка превращает мытье посуды в автоматический процесс.
Вы можете даже нежно промурлыкать эту простую красивую мелодию.
Вы словно соавтор, певец, творец.
Как хорошо, что есть радио, легкая музыка, возможность расслабиться!
Меняется программа. Звучит тяжелый рок.
И это не беда. Исчезает легкость, но взамен появляется мускульная энергия, активность, состояние особой бодрости. Пространство кухни словно расширяется, оно наполняется огромным количеством людей, движущихся в едином телесном порыве.
Мытье посуды как процесс растворяется в куда более активных движениях.
Меняется программа. Звучат первые аккорды «Патетической сонаты» Л. ван Бетховена.
И вот здесь вы бросаетесь к радиоприемнику и немедленно выключаете эту, с позволения сказать, музыку, непонятно зачем вторгшуюся в ваши владения, пытающуюся испортить ваше настроение этими страшными аккордами, напряженными созвучиями. Необходимо немедленно убрать наглую музыку, которая без разрешения захватила пространство вашей кухни, лишая вас права на расслаб- ленность, на спокойное созерцание. Какое это счастье, что есть возможность выключить радио! Или переключить на другую программу, где опять зазвучит «нормальная» музыка. Музыка, которая позволит вам благополучно домыть посуду и заняться другими, более приятными делами.
Миллионы людей проходят через описанную мной здесь ситуацию. Милллионы людей выключают или переключают радио, как только начинает звучать классическая музыка.
У миллионов людей рождается условный рефлекс: классическая музыка – выключаю, потому что не люблю. И если дома бесплатно выключаю, то уж тем более никогда не пойду в концертный зал слушать этого ужасного монстра, да еще платить за это мучение деньги. Таким образом, миллионы людей раз и навсегда лишают себя шанса УСЛЫШАТЬ классическую музыку. Но вся нелепость в том, что,
выключая радио, люди практически делают правильно, ибо подсознательно не позволяют этой музыке прийти в кухню и аккомпанировать мытью посуды.
Этим самым люди реально проявляют уважение к классической музыке, отказывая ей в иллюстративной или фоновой функции.
(А она действительно если и обладает подобной функцией, то в минимальной степени.)
Какой парадокс! Миллионы людей подсознательно уважают, а сознательно ненавидят.
Но может ли возникнуть ситуация, при которой «Патетическая соната» не вызовет негативной реакции у «посудомойщика»? Попробуем смоделировать подобную ситуацию.
Вы моете посуду.
Никакой музыки. Вместо этого вы рассуждаете про себя вот о чем. Вчера вы были в театре и смотрели трагедию Шекспира «Ромео и Джуль- етта». Она произвела на вас сильное впечатление. Но почему Ромео и Джульетта умерли?
Зачем
