укол и поговорить с волком. Альма внимательно его осмотрела, сказал: «Да, вы уже выглядите лучше» и пообещала, что через полчаса разогреет ужин.
Илларион выманил Гвидона на улицу. Взяв клятву о неразглашении, слил конфиденциальную информацию, попросил установить личность папаши, узнать, числятся ли за ним какие-то официальные прегрешения и, после очередного кивка, выдавил из себя просьбу о помощи.
– Я не знаю, может ли он мне что-то приказать. Боюсь навредить Альме. Ты – волк. Камул с Кароем на ножах, у нас нет ваших алтарей. Мне кажется, что это плюс. Шаман окажется среди асфальта и тех, над кем он не властен. Если ты мне поможешь… если тебе поможет твой Камул…
– Я-то помогу, – заверил Гвидон. – Поставь мой номер на тревожную кнопку. Приеду со своими волками, разберемся с шаманом. Но мне надо будет поговорить с Дариной и Светозаром. Сам я сведения об Альме и ее папаше не добуду. Если мы хотим что-то узнать, надо привлечь союзников. Попросим не болтать.
Илларион подумал и согласился – и Дарина, и Светозар были достойны доверия и могли помочь. От командира спецотряда и военного дознавателя толку больше, чем от трех охранных агентств.
Вечер прошел мирно. Они проводили Дарину в аэропорт: дожидаясь такси, выпили кофе в кафетерии, послушали рассказ о жизни игуаны, посмотрели фотографии – шакалья община бурлила и кипела, наперегонки кормила рептилию овощами, а на повестке ближайшего собрания стоял вопрос о создании живого уголка. Все завидовали маме Дарины, которой дети сделали такой роскошный подарок, и хотели пустить в дело оставшиеся террариумы дяди Пимена, заселив их хамелеонами.
Во время ужина у Альмы Иллариону позвонил Матеаш и спросил, сможет ли он завтра выйти на подмену – за двойную оплату или отгул. Отгул прельстил – это давало возможность съездить в Метелицу, не подсчитывая каждый час. Альма почему-то начала ворчать, но Илларион произнес короткую и доходчивую речь о разнице скорости регенерации людей и оборотней, служебном долге и пользе дополнительных выходных. Дети после еды почти два часа качались на кольцах и скатывались с горки, пока не заснули прямо под комплексом спортивных снарядов.
Илларион отказался от еды с собой – «зачем нам, завтра Брайко в садик, а я на службу» – и унес мелкого домой, чтобы уложить спать под бок.
Утром он столкнулся с серьезной проблемой. Ьратислав, услышав, что надо ехать в детский сад, расплакался, превратился и сбежал в дом Альмы. Илларион побежал за ним и столкнулся с заговором. Здравка шипела, заступая ему дорогу в комнату – не хотела, чтобы уводили приятеля, а Альма клятвенно пообещала присмотреть за детьми, вызвать Семена Семеныча и отвезти Брайко в садик, если он будет мешать или начнет капризничать. Времени на споры не было, и Илларион уехал на службу в растрепанных чувствах: разозлил бунт Брайко, нервировало то, что его уговорили оставить сына в чужом доме, и то, что он фактически использовал Альму как няньку – и вчера, пока отсыпался, и сегодня, когда отбыл на дежурство.
Да, ему хотелось сближения с красавицей-дарсой. Но сближения на равных, с ноткой любовного азарта. А получалось увеличение кулинарно-бытового долга.
«Так дело не пойдет, – подумал Илларион. – Подход надо менять».
Глава 8. Альма. Поездка в Метелицу
– Мы не разговаривали целых две недели! Как твои дела? Есть успехи на любовном фронте? Как поживает неприступный Ларчик?
– По-разному. Сначала он принес игуану, – Альма не знала, как облечь в слова размах происшествия. – С работы принес. Игуану.
– Какой молодец! – восхитилась Марианна. – Хозяйственный! Вот Виктуш никогда ничего с работы не приносит. Да он и из магазина почти ничего не приносит. Пишешь ему список, а он хлеб-молоко купит, по дороге полбулки хлеба съест, а потом – «ну, ты закажи доставку».
– Игуану увезли спецназовцы, – растерянно проговорила Альма, не видевшая повода для похвалы. – Она бегала по всему району и пугала людей. И залезла в мой ларь! Оленьи шкуры до сих пор противно воняют.
– Проветривай получше, – посоветовала Марианна. – Увезли – это хорошо. Ты приглашала Ларчика в кафе?
– Мы ходили вместе с Дариной и медведями, – доложила Альма. – Дарина – это шолчица, о которой я тебе рассказывала. Она работает в Следственном Комитете. Я делаю Дарине вежу. Игуану увезли к ее родителям, она теперь живет в шакальей общине.
– Как у вас там интересно!
– Вы приедете? Погода отличная. Мы с Ларчиком и детьми ходили на реку. Тут рядом есть пляж. И бассейн можно наполнить. Но еще прохладно для купания.
– Зато можно загорать. Замани Ларчика, уговори раздеться. Посмотри на него без тряпок.
– Я смотрю, – смущенно призналась Альма. – Он собирает «Крепость» в шортах. И они все время сползают. А он без трусов. В общем… в общем, он уже собрал две секции.
– Карой с ними, с секциями! Сползают-то хорошо? Он тебе подходит?
– Он крупный. И крепкий, – уклончиво ответила Альма. – А потом был большой пожар и мы со Здравкой пригласили Брайко к себе, а Иллариона – поспать в саду. Он надышался дыма, кашлял, и у него были красные глаза. Я думала, что придется вызывать врача, а он до вечера поспал и ожил.
– Ты наладила контакт с его сыном? Это очень важно. Здравка его не боится?
– Они дружат, – Альма посмотрела в комнату-крепость. – Брайко сегодня не пошел в садик. Остался у меня, они со Здравкой играют в новой комнате. Я вызвала Семен Семеныча, он сидит во дворе. Если Брайко начнет капризничать, мы отвезем его в садик. Ларчик утром предупредил Галину. Он хотел кого-нибудь вызвонить, поменяться сменами, но я сказала, чтобы он ехал на службу. Ему нужно накопить отгулов для поездки к родителям Дарины, чтобы не пришлось через день ехать обратно.
– Ларчик согласился оставить у тебя ребенка?
– Брайко расплакался. Он утром прибежал к Здравке и отказался уходить. Им интересно, их с новой горки снять невозможно, а еще они катаются на спортивных снарядах.
– Тебя учить – только портить. Прекрасно справляешься. Но, все-таки, дам совет. Не замыкайтесь в границах двора. Побольше гуляйте. На пляж, в какой-нибудь парк.
– Нас пригласили к родителям Дарины. В шакалью общину. В горы и на озеро. Я же говорила – Ларчик копит отгулы.
– О, ты тоже едешь? Я думала, он опять собирается смыться на рыбалку. Вместе – это хорошо. Побегай по лесу с рысью. Если там найдется подходящее дупло, позови его посидеть вместе. Помурлыкай.
– Я попробую, – пообещала Альма. – Дело в том, что он… в общем, он не делает никаких поползновений. Рыси дарса нравится, это сразу видно. А я Ларчику – нет.
– Рано делать такие категоричные выводы. Вы только недавно познакомились.
– Без разницы – давно или недавно, – огрызнулась Альма. – Он мной не интересуется. Собирает мебель, возится с детьми в саду. А ко мне не
