неожиданно оказался злобный Эрик Гамовер.
— Вот я и нашёл тебя, ассасин. — улыбаясь и завлекая всех местных сорок своим вставным золотым зубом, сказал радостный Эрик.
Раф был определённо так же рад видеть этого корчмаря счастливым, однако обстоятельства не позволяли парню расслабиться.
— Отойди-ка… — бармен стал догадываться до причины того, почему Раф не спешит здороваться с недавним знакомым.
Отодвинув парня, как пушинку, своей мускулистой рукой, Эрик открыл дверь в лавку кузнеца. Торгаш тем временем никак не спешил за вором клинка, даже наоборот, мужик как ни в чём не бывало продолжал готовить свой поздний ужин прямо на камине в гостиной.
— Годрик, ёперный театр, твою старую седую жопу всё тянет кого-нибудь нагреть. — стало ясно, что корчмарь и этот торгаш старые знакомые, у которых явно тёплые отношения.
— Вот, Эрик, сука… — прерываясь на звук чавкания и похлёбывания, полукриком ответил Годрик. — Хотел нагреть одного юродивого, так емать свинтил.
— Дайте, Боги, мне сил! — на выдохе сказал лысый корчмарь. — По делу он приходил, как и я, в принципе.
Эрик махнул рукой Рафу, тем самым подзывая того пройти вместе к голодному торгашу. В бедной гостиной, которая по совместительству являлась кухней, спальней и невесть чем ещё, на дряхленьком кривом табурете сидел Годрик и жадно отрывал куски от свиной рульки.
— Жируешь, дружище. — слегка посмеиваясь, подметил трапезу корчмарь, хотя сам понимал, что он ещё не скоро сможет себе позволить такой же ужин.
— Чего вам надо? — обсасывая кость, спросил уже подобревший лавочник.
Эрик достал из кармана мятый грязный листок, взял возле камина небольшой уголёк и начал что-то писать. Закончив, он показал корявую надпись "Венгар III".
— Смерть к… — чуть было вскрикнул Годрик, но тут же был остановлен корчмарём.
— Твои дырявые стены не для разговоров, особенно, когда все спят. — Эрик подал тот же листок обратной стороной Рафу. — Пиши, ассасин, что тебе нужно для плана.
Парень был шокирован, хотя виду он, конечно, не давал.
— Почему ты так яро готов мне помочь? — сразу же последовал вопрос от ассасина.
— Узнал кто ты, мастер. — Эрик указал пальцем на то место, где у Рафа сердце. — Я верю, что этот твой заказ — нихера не совпадение, может это воля народа, может это новая власть, а может третья сторона.
— Говоришь так, пьянчуга, будто ты уверовал. — с долей то ли смеха, то ли ужаса сказал Годрик.
— Сам подумай, именно в тот год, когда в стране начался ужасный голод, когда аристократия заламывает руки не только нам, бандитам с кривой улицы, но и обычным мещанам, а нелюдей истребляют, считая паразитами, приходит человек, которому насрать на наши устои, для него сделать переворот — работа. — корчмарь остановил свою речь, прислушался, а затем продолжил. — Я плевать хотел чья это идея, если жить станет лучше, то я только "за".
Годрик встал с табурета и начал медленно ходить по своей маленькой неуютной квартирке. Каждый шаг он делал осторожно, словно аккуратно разбираясь в своих мыслях. Сделав пару кругов, он остановился возле камина и присел.
— Ты так сильно веришь в него? — серьёзным тоном спросил торгаш.
— Я верю в мастера Рафа Эслина — вершителя судеб и предвестника кровавой жатвы порочных. — так же серьёзно ответил Эрик.
Потрясение Рафа нельзя было описать человеческим спектром эмоций. Наконец-то, до него стало доходить, что все эти события не случайны. Годы тренировок, все знакомства, путешествия и заказы были для того, чтобы судьба привела его в место, где он действительно нужен. Путь выстланный жертвами, несчастиями, смертями и сломленной психикой вёл в место, где все грехи будут прощены. Не осталось сил для моральных терзаний, есть только цель, которую необходимо достигнуть, чтобы братья и сёстры в гильдии зажили сытой жизнью.
Эслин развернул листок и, недолго думая, написал то, что ему необходимо было для осуществления заказа.
— Будет трудно достать, но я отправлю своих болванов пошариться по торговым шхунам. — смяв листок и бросив его в огонь, сказал Эрик.
— Мы будем ждать тебя на месте, когда всё начнётся. — поддержал воодушевлённый Годрик.
Дорогая, Зоя! Пишу тебе из столицы Вардонии. Прости, что не смогу тебя навестить. Надеюсь, что ты живёшь довольной и полной жизнью. Прошу тебя забыть о нашем путешествии, так будет проще проститься со мной. Живи так, чтобы мои ужасы не коснулись тебя никогда. Живи так, чтобы никогда не слышать ни о Рафе Эслине, ни о его конорской гильдии. Прощай! Неизвестный Р.
Глава 13. Гори оно ясно
Жар…
Жар либо от языков пламени, либо от исполненной цели.
Раф Эслин — кто он такой? Наёмный убийца, что слепо выполняет заказы, или тот, кто готов платить, чтобы убивать. Потребность в нанесении увечий находится в нём с самого начала его существования, которое и так не самое долгое на его же памяти. Стоит ли говорить, что ассасин сам не знает свою сущность и цель, по которой он продолжает свою жизнь.
Холод…
Холод внутри своей души этот парень чувствует каждый день и каждый час, пока не лишит кого-то жизни, только после выполнения своей работы он чувствует себя живым.
Человек должен заниматься тем, что приносит ему удовольствие. Приятная работа разукрашивает серые будни в каждодневные красочные выходные, на которых ты занимаешься тем, что лично тебе нравится. Но что делать, если тебе приносят удовольствие убийства? Если ты талантлив только в этом занятии?
Жар ослеплял Рафа не только потом, который стекал со лба, но и тем, что глазные яблоки буквально высыхали от такой температуры. Жар исходил от любимой картины Эслина — разрушенное и сожженное поселение, которое воспламенилось благодаря нему.
Девять лет назад Раф Эслин встал на свою тропу и стал тем, кем является сейчас. Бунт, прозванный "ведьмовским", разразился на границе между Афонией и её вассалом, Зенарией, в маленьком безымянном селе, забытое не только государствами, но и Богами. Было бы лучше, если бы она так и оставалась забытой, лишь бы никто не пришёл и не сломал текущие порядки. Однако, случился Раф Эслин и Кармон. Ранее неизвестные люди стали одновременно героями и преступниками.
Кармон — старый товарищ Рафа Эслина, но не мастера-ассасина Рафа. Кармон, по прозвищу Ловкач за воровское прошлое, направил на путь Эслина, но бросил его, когда понял, что Рафу приносят удовольствие страдания. Кармон оказался первым и одним из последних близких людей для ассасина, который, как и обучил его, так и приучил к жизни в мире.
Разум человека очень хитрая вещь, которая при нежелании помнить плохие события, забывает их.
