на десятилетия, мы только начало увидеть сможем — но гнуть эту линию уже сейчас надобно, чтобы время не упустить.
— Великие дела ты задумал, Алешка — но я тебе поддержкой во всем буду. Бери все православные народы под свою руку, пожалуй, здесь ты прав — я с церковью сурово обошелся. Да и быть в союзе со свояком для тебя намного выгоднее, вам вместе супротив османов воевать. Так что согласен я, и кондиции за себя и потомков подпишу, и каждый из них правителям Российским присягать будет по совести. Чтобы соблазна крамолы у них не было — на границе новых крепостей никогда строить не будут, навечно запрещу, а на тех, что имеются, пушки ставить не будут.
— Людям надо дать право переселяться свободно, новый червонец общей монетой сделать. Пусть Ливония воротами на запад будет, а на юг и восток я сам дороги проложу.
— Конки свои чудные проложишь? Так железа не хватит — это сколько чугуна на эту затею потребно, и подсчитывать страшно. Хотя да, дело сие полезное, грязь и непогода им не страшна.
— Потому крымчаков побить надобно — ты на Дону «горючий камень» видел, его для плавки использовать можно. А руды под Керчью имеются, по десять миллионов пудов ежегодно выплавлять можно. Причем легко — уголь ведь рядом, рукой подать через Азовское море.
— Ах вон оно что, — Петр только головой покачал. — Тогда нам с тобой хана воевать надобно, а потом и султана — у меня к нему давние счеты…
Остров Тобаго — колония курляндских герцогов. Туда отправляли десятки семей, давая всем «вольную»…
Часть четвертая
«ПОВТОРЕНИЕ УРОКА» 1729–1730 года Глава 34
— Двенадцатый год — боже, как давно это было. Время промелькнуло так быстро, что не заметил. А мне уже сорок лет исполнилось…
Алексей Петрович тяжело вздохнул, утер пот со лба — конец мая на юге выпал жарким, и только прохлада днепровских вод смягчала солнечное пекло. В такие дни не воевать, а в тени лежать надобно, вот только дела куда денешь, ведь с каждым днем они росли как снежный ком.
Он готовил эту войну десять лет, настойчиво и целеустремленно, стараясь не потерять напрасно ни один день. Воевать один на один с могущественной Оттоманской Портой было смерти подобно, слишком многолюдно она была и сильна, вот только уже всем ее соседям стало ясно, что османы надорвались, проводя активную политику с бесконечными войнами, стараясь распространить свое влияние на европейские страны. Ведь еще совсем недавно, и сорока лет не прошло, как турецкие полчища стояли у стен Вены, как вышибли московские войска из сожженного Чигирина. И двадцать лет не прошло, как победоносная после Полтавской баталии армия Петра I, была окружена на Пруте, и царь был вынужден подписать унизительный для своей державы и себя лично мир, по которому все итоги Азовских походов были дезавуированы. А с превеликими трудами построенный флот пришлось уничтожить, Азов отдать туркам обратно, а Таганрог срыть.
И вот настало время долгожданного реванша!
Против Турции удалось повторно собрать новую «Священную Лигу» — на Балканах начали боевые действия австрийские и венгерские войска, сорок пять тысяч солдат немалая по нынешним временам сила. В Морее в очередной раз высадились венецианцы при поддержке рыцарей Мальтийского ордена, что давно пересели с коней на галеры. На помощь императору подошли небольшие отряды из германских земель — три тысячи отправил прусский король Фридрих-Вильгельм, столько же пришло саксонцев, остальные курфюрсты и герцоги тоже передали свои формирования, собрав в общем числе тысяч пятнадцать наемников. Так что общим числом армия императора Карла имела шестьдесят тысяч солдат — сила более чем серьезная.
Да еще польский король Якуб Собесский подсуетился — выставил около двадцати пяти тысяч коронных войск и вооруженной шляхты. Вот только ляхи ведь католики, и не пожелали драться вместе с московитами и протестантами — их полки действовали отдельно, и осадили крепость Хотин, угрожая вторжением в северную Буковину.
На Молдавию двинулась целая армия под предводительством ливонского короля Петра I, который возжелал вернуть обратно на правление прежнего господаря Дмитрия Кантемира, на дочери которого Марии он женился. Видимо, либо этот брак подействовал благотворно, или мягкий прибалтийский климат, а может хлопот поубавилось, но «герр Петер» и не думал помирать. «Родитель» был бодр и как всегда деятелен, и припадков с ним, как сообщали агенты, давненько не случалось, даже пить бросил, что само по себе невероятно. Но вполне объяснимо — теперь ему не нужно было «реформировать» Московию, которую все европейские правители до сих пор считали «диковатым» краем, если не сказать еще хлеще, ведь перлюстрация писем послов в Москве постоянно велась — специально организовали «черный кабинет», где князь-кесарь собрал «умельцев».
Сила у протестантов вполне серьезная — десять тысяч ливонцев были подкреплены таким же числом союзных по «Балтийскому альянсу» войск — шведами, мекленбуржцами, голштинцами и подошедшими датчанами. Тысячи три молдаван у Кантемира, еще семь тысяч реестровых казаков, вместе с отрядами православной шляхты — но тех имелось относительно немного. Так что тридцать пять тысяч собранного союзного войска возглавлял неугомонный шведский король Карл XII. Этот монарх тоже отнюдь не торопился покидать земную юдоль, и хотя обзавелся супругой и тремя детками, но при этом не потерял привычную воинственность. Более того, швед почему-то кипел обидой за «калабалык», который пережил в Бендерах, и клятвенно пообещал свести с султаном счеты.
На усиление союзников подошел двадцатитысячный русский отряд генерал-аншефа Михаила Голицына — две трети хорошо обученных стрельцов, а еще треть из малороссийских казаков, сразу начавших драться с ногайцами на степных просторах. А с таким войском Петер с Карлом вполне могли дойти до Прута, и очень хотелось, чтобы там не повторился кошмарный опыт восемнадцатилетней давности. Есть такая милая привычка у «герра Петера» наступать на «грабли», фигурально выражаясь.
— Воюйте ребята хоть до отупения, а я вам золота дам еще, и хлебца подкину — изголодались поди, — ухмыльнулся Алексей, совершенно не чувствовавший угрызений совести от того что использует «союзников» в своекорыстных интересах. Тем более, когда у соседей второй год как неурожай случился, и подданные Каролуса откровенно
