захотел. И в особенности магазинов, которые по общей логике компании — чужих быть не должно, они были выкуплены «Титаном». Цены установлены с минимальной наценкой, ассортимент был богаче, чем в любом другом частном магазине. Тем более, что без большой помпы, большое здание в котором был детский садик и школа, было отремонтировано за весну, неожиданно приехавшими строителями. Нет, не капитальный ремонт, но и то что сделали, это было много. Заменили крышу, подкрасили стены и наконец сделали туалет в школе, выведя канализацию в септик. Раньше все удобства были на улице…
Мужчины продолжили степенное общение, наслаждаясь общением и отдыхом.
Неподалеку от них за отдельным столом сидели их дамы: жена Романа Константиновича, Настя и обе мамы, а также Архип со своим… своей Валерой.
Манар обещался подъехать, у его жены что-то там немного случилось, так что ему пришлось уехать с ней в больницу. Петров, прихватив с собой пяток ребят, уехал по делам, улаживать очередные проблемы с хулиганствующей молодежью на одном из их карьеров в области.
Такие посиделки всеми, те кто имел отношение к «Титану» или к людям, которых Герман был рад видеть, стали происходить достаточно часто на базе «Титана». И почему бы и нет, с учётом того, что здесь было сделано все для отличного проведения отдыха.
Архип постарался с дизайном и строительством, с подсказками от Германа, который просто выдал ему несколько лайфхаков, которые появились гораздо позже.
Мужчины отдыхали, а их женщины были рады пообщаться, с учётом того, что распитие спиртных напитков не сильно поощрялось. Герман никому не запрещал пить, и на базе был очень большой выбор алкоголя для гостей и вообще. Но раз он сам почти не употреблял, то остальные старались соответствовать неформальному главе их компании.
— О, Герман, я могу прокатиться? — вдруг спросила его Настя, посчитав, что он закончил свой разговор на серьезные темы с главой и Алексом.
— На мне?
— Герман! — возмущение в голосе зашкаливало.
— Зачем спрашиваешь? Бери да ехай, — удивился он.
Территория базы была большой, так что были закуплены с десяток разных велосипедов, чтобы быстрее передвигаться по местности. Да и меньше воздух травили выхлопными газами.
— Велосипед… Девушка на нём… Девушка… — что-то замелькало в голове у Германа, когда присоединившиеся к Насте женщины взяли стоявшие рядышком в специальных креплениях велосипеды и отправились кататься.
ГЛАВА 15
Несмотря на сентябрь, днём солнышко разогревало воздух до 25 — 26 градусов. В этот момент по улице Тайшетской в поселке Крым, наслаждаясь лучами садящегося солнышка, двигалась молодая женщина лет 25, одетая в облегающий сарафан с красными вставками на ткани.
Не замечая, что за ней медленно двигается старый велосипед «Урал», с сидящим на нём мужчиной, пристально наблюдавший за девушкой.
Елена возвращалась домой с Дня рождения своей близкой подруги Марии. Дома её заждались сын 2 лет и любимый муж.
У подруги она пробыла всего час, а больше не позволяла совесть. Мужу трудно с маленьким ребенком, так что она сейчас торопилась.
Вот она вышла на участок, где стояли заброшенные одноэтажные дома и через пять минут должен был появиться её дом, как вдруг ей зажали рот, а потом грубо утащили в кусты.
Её с силой бросили на траву. И тут она увидела над собой мужчину, который тут же навалился на неё сверху и стал рвать с неё одной рукой сарафан, раздвигая коленями её ноги и пытаясь сорвать другой рукой с неё трусы.
— Ты моя, моя! Сейчас…
— Нет! У меня ребенок. Не надо! Прошу вас.
— Я тебя… — больше насильник ничего не успел сказать.
Черная рука, мелькнувшая на доли секунды перед глазами девушки, зажала рот мужчины, а потом тяжесть тела исчезла, а сам насильник куда-то пропал, будто унесенный нечистой силой.
Елена нечего не понимала! Только на ней сверху был насильник, порвавший на ней одежду и нижнее бельё, и вот его нет. Она не могла сдвинуться с места, наверное, с минуту, а потом вскочила и побежала домой — к мужу и сыну…
— Вот счастливая и красивая девушка бежит к своей семье. Приятно посмотреть. Ты чё думаешь?
Насильник может и хотел что-то сказать, но рот был зажат рукой, на губы и кожу больно, до крови давили металлические вставки на перчатке напавшего на него неизвестного человека.
Обе руки были прижаты к телу с такой силой, что насильнику казалось, что они сейчас хрустнут. Кто-то спокойно удерживал его в захвате, так, что он даже пошевелиться не мог.
Было видно, как лежавшая девушка не сразу, но вскочила, быстро прижала разорванную лямку сарафана к груди и убежала под взглядами насильника и неизвестного.
И тут захват ослаб, но в области поясницы насильника вспыхнула дикая боль.
На земле от дикой в боли в печени, травмированной сильным ударом, корчилась человеческая фигура.
— Вы кто, кто вы? — боль немного отступила, и насильник наконец смог наконец нормально видеть окружающее.
Перед ним стояла фигура во всём черном, голова в шлеме склонена вправо:
— Зайцев Сергей Анатольевич, столяр на мебельной фабрике, примерный семьянин и заботливый отец двух сыновей… — тишина и… — Очень любит насиловать девушек… Да, тварь?
Сергей обмер, слишком много о нём знал этот черный человек…
Герман брезгливо смотрел на этого урода, который похищал девушек с 1994 года, под угрозой ножа насиловал их на улице или приводил в свой дом в поселке Крым, где глумился над ними и удовлетворял свою похоть. Свои жертвы находил, когда передвигался на своём стареньком велосипеде «Урал», высматривая их на улице.
Последнюю девушку, угрожая ножом, посадил на велосипед и повез домой. Умудрился на ходу (!) изнасиловать её. Потом продержал у себя в яме на огороде 77 дней, постоянно насилуя и угрожая убить. Был задержан в 2002 году. Точное количество жертв неизвестно. Большая часть жертв до милиции просто сами не дошли…
Плохо, что вспомнил про этого урода не сразу. Какая-то очень избирательная абсолютная память получается! Проявляется только тогда, когда возникает ассоциативный ряд или он сам пытается вспомнить какое-то событие. Тогда да, всё всплывает до мельчайшей подробности. И увидев велосипеды с женщинами…
— Я готов написать чистосердечное признание, — попытался Зайцев уменьшить свою ответственность, предполагая, что его задержала милиция. — И они сами хотели!
Наитупейшее, но самое распространенное объяснение от большинства насильников: «это не я, они сами меня хотели!»
— И я тебе чистосердечно признаюсь… — фигура чуть сдвинулась. — Не люблю таких уродов, как ты, — смазанные, почти невидимые движения.
— А-а-а! — Сергей Анатольевич заорал, когда в паху вспыхнула дикая боль.
Приемный покой.
