Книга 2060 - Павел Чук

раз и неоднократно поднимавшиеся на разных уровнях. Только в финале руководитель республики поинтересовался о грядущем Конце Света, на что уставший от долгой беседы советник рекомендовал расплывчато ответить: «На всё воля Божья». Чем сильнее удивил сторону собеседника.

В Конфедерации свобода вероисповедания закреплена в Конституции, но никто из государственных служащих не имеет права демонстрировать приоритет одной религии перед другой. Все конфессии платят налоги и равны как перед Законом Конфедерации, так и между собой. Кто сколько собрал пожертвований, заработал предоставлением услуг культа, заплатил налоги и на оставшиеся средства существуй, проповедуй. А тут первое лицо государства ссылается на «Волю Божью». Хорошо, Президент не уточнил, Бога какой конфессии он имеет в виду. Практически сразу дипломатам пришлось выпускать официальное пояснение об использовании Президентом фразеологизма в своей речи и строить длинные логические связи между произнесённой фразой, особенностями русского языка и неточностью перевода.

– Леонид Сергеевич, две минуты до включения, – прозвучал в закреплённом за ухом динамике голос помощника.

– Готов, – ответил Тихомиров, поправляя запонки на костюме. Не сказать, что Президент нервничал, но активность руководителей мировых держав, настораживала.

– Доброго дня, господин Тихомиров, – на занимавшем полстены визоре, проявилась картинка…

– Два часа четырнадцать минут, – подвёл временно́й итог переговоров помощник.

– Быстро. Думал, дольше будем воду в ступе толочь, – согласился Президент, – что дальше по графику на сегодня?

– Через полчаса назначена встреча с силовыми министрами. Затем работа с документами, спортзал, в девятнадцать часов ужин…

– Ясно. Так далеко пока не загадываем. А то опять, какой Президент настоит на переговорах, – хмыкнул Тихомиров, разминая затёкшие мышцы. Сидеть в малоподвижной позе, чтобы ни жестом, ни мимикой лица не выдать своего эмоционального состояния учат всех, кто хоть малость участвует в многосторонних переговорах. Конечно, прошли те времена, когда приходилось задо́лго согласовывать приезд официальной делегации, составлять, уточнять протокол мероприятий и неукоснительно ему следовать, но опытный физиогномист по мельчайшим, едва заметным жестам, мимике лица, определит, врёт ли собеседник или нет.

– Леонид Сергеевич, готов предварительный отчёт наблюдателей.

– Зачитай, только выводы, – ответил Тихомиров, прохаживаясь по кабинету.

– Все наблюдатели отмечают, что во время переговоров Президент Маккелауд сильно нервничал, – докладывал помощник.

– Я это тоже заметил, – согласился Тихомиров.

– Но причина нервозности собеседника непонятна. Объективные факторы отсутствуют. В Австралии сейчас экономический подъём, прирост населения…

– Не надо мне статистики, только факты, – прервал Тихомиров, – как я держался, как выглядел со стороны?

– Держались уверенно. Небольшая нервозность в начале беседы, но потом совладали с собой и успокоились. Один из наблюдателей отмечает, что на четырнадцатый вопрос Маккелауда ответили… – тут помощник замялся.

– «Что» ответил или «как»? – уточнил Президент. «Что» он ответил, помнил, но «как», его заинтересовало.

– Наблюдатель отметил, что на вопрос дан неверный, точнее, цитирую: «…на вопрос номер четырнадцать дан неполный, а скорее граничащий с ложью ответ. Отвечавший с большой долей вероятности знает значительно больше, чем ответил на конкретно поставленный вопрос. Мимика лица: поддернутые уголки губ, непроизвольное отклонение назад и машинальное поглаживание большим пальцем руки указательного, наводит на мысль о заведомом сокрытии информации».

Провисла пауза. Помощник не решался продолжать, а Тихомиров сидел, задумавшись. Если это определил его человек, то и наблюдатель со стороны оппонента мог зафиксировать уклонение от прямого ответа и сделать соответствующие выводы.

– Оставь отчёт. Позже я внимательно его изучу, – произнёс Тихомиров, делая заметку в уме, что необходимо следить за своими невербальными жестами, – и приглашай министров. Все собрались?

– Да, гражданин Президент. Собрались, ожидают, – поспешно ответил помощник, оставляя папку с документами на столе…

– Граждане, я категорически против опубликования Указа до Новогодних праздников.

– Но, гражданин Президент, вы лично настаивали на его разработке в кратчайшие сроки. Проект разработан, согласован и получено одобрение от всех заинтересованных ведомств.

Разговор в узком кругу продолжался второй час, но к единому мнению собеседники так и не пришли. Глава Министерства внутренних дел, Министерства Обороны, Комитета по Чрезвычайным ситуациям настаивали на опубликовании Указа об объявлении «оранжевого уровня опасности» по всей стране и приведении в повышенную готовность силовых структур, но Президент Тихомиров отказывался подписывать, разработанный по его приказу документ.

– Коллеги, – неофициально обратился к присутствующим Президент, – скоро наступит Новый год, новый две тысячи шестидесятый год и я хочу, чтобы страна вошла в него не в ожидании катастрофы, а спокойно и мирно. Граждане не должны страдать, по крайней мере, без причины.

– Но, гражданин Президент, причина как никогда реальна и осязаема.

– Вы про выкладки аналитиков?

– Да. И не только, по линии внешней разведки получены конкретные данные, подтверждённые фактами, что некоторые государства приступили к подготовке масштабной эвакуации населения.

– А мы приступим через месяц. Времени хватит? Михаил Васильевич?

– Для подготовки и реализации согласованного плана достаточно три месяца, – доложил глава комитета, – но остаётся открытым вопрос, когда наступит время «Ч». Сроки в прогнозе слишком расплывчаты: это и середина весны, и конец лета следующего года.

– Будем ориентироваться на худший вариант – апрель следующего года. Как раз времени хватает, – заключил Тихомиров.

– Не учтён один момент, – не унимался Михаил Васильевич.

– Какой же? – удивился Тихомиров, – все выкладки аналитиков, все варианты прогноза КВаКа проверены и перепроверены.

– В том-то и дело, что не все. Мы забыли, что объект приближается