прозвучали в тот момент, как угроза. Потом, конечно, я сильно пожалею обо всем…
– Ладно. Я поеду. Может, и правда так будет лучше… – Марина хоть и старалась говорить мягко, но я чувствовала, что она злится, и эта внешняя мягкость дается с трудом. – Только мне страшно. И здесь, рядом с тобой страшно, и там, в Москве, тоже будет страшно. Я вся наполнена страхами, и мне очень плохо.
И она разрыдалась. «Да, – подумала я, – подруга, что-то совсем ты раскисла…»
Словом, я заказала билет, помогла ей собраться, она вызвала такси, и мы поехали в аэропорт.
Уже в очереди на регистрацию, когда я еще стояла рядом с ней, она начала извиняться, просить у меня прощения, сказала, что сама не понимает, что с ней происходит, что чувство вины «грызет» ее.
– Да ладно, «забей», – сказала я, предполагая, что она чувствует вину передо мной за то, что выдумала историю про попытку Левы приударить за ней. Может, окажись кто другой на моем месте, разрыв между подругами был бы просто неизбежен. Я же, отправляя Тряпкину в Москву, была готова простить ей все, лишь бы только остаться уже одной и спокойно дождаться приезда Левы.
– Передавай привет главрежу.
– Тема денег, как я понимаю, закрыта? – спросила она на всякий случай.
– Навсегда, – горько усмехнулась я, вспоминая потоки телефонной брани из уст нашего гения.
– Ну и дурак он все-таки… – глубоко, словно ей не хватало воздуха, вздохнула Марина.
– Бог ему судья, – выдала я дежурное. А что еще я могла сказать?
– Ты Леве-то позвони насчет больницы… Я лягу, сама чувствую, что не справлюсь. Полежу под капельницей, приду в себя.
Я попыталась набрать номер Левы, но абонент был, что называется, «не абонент». «Возможно, – подумала я с трепетом и приятным волнением, – он уже в самолете, потому и выключен телефон!»
Марина улетела. Я вызвала такси, как научила меня Тряпкина, произнесла записанные мною на листочке французские слова, страшно коверкая их, и примерно через сорок минут была уже в квартире на улице Муфтар.
Шери встретил меня радостным лаем.
– Привет, рыжий пес! – Плюхнувшись на диван, я позволила Шери забраться ко мне на колени. – А ты тяжелый! Какая толстая такса! А мордочка какая умная! – Я готова была расцеловать его кофейные глаза.
Я была так счастлива, что осталась наконец одна. Все, теперь полная свобода! После того как я, незаметно для Марины, положила в ее чемодан пачку евровых банкнот, мой личный долг, у меня оставалось еще довольно много денег, чтобы жить спокойно в столице мира еще хоть месяц! Я могла прямо сейчас отправиться в кафе, где нас с Шери встретили бы, как дорогих гостей. Могла просто гулять по Парижу, бродя по красивым улочкам и заходя в кафе или ресторанчики, чтобы полакомиться выпечкой и выпить ароматный кофе. Могла, к примеру, купить себе духи, а почему бы и нет?!
Но без Левы мне даже выходить из дома не хотелось. Я то и дело звонила, надеясь, что все-таки услышу его голос. И когда наконец он позвонил, я чуть не подпрыгнула на диване, увидев его имя на дисплее телефона.
– Да, Лева, ну, наконец-то! Ты куда исчез? Не могу до тебя дозвониться. Ты уже здесь, в Париже?
– Добрый вечер, Лариса, – вдруг услышала я совершенно незнакомый мне мужской голос.
– Вы кто? – Меня окатила волна страха и холода. Я даже успела услышать стук своих зубов! Похоже, и мне не помешало бы полежать под капельницей, привести свои нервы в порядок. Надо было вместе с Тряпкиной и лететь.
– Моя фамилия Родионов. Зовут Михаил Евгеньевич. Я – адвокат Льва Григорьевича. Он попросил меня связаться с вами и сообщить, что он не сможет сегодня прилететь. У него образовались неотложные дела.
– Вот как? А почему же он сам не мог позвонить? Что с ним? Он заболел? Ранен? В него стреляли?
Один бог знает, зачем я задавала такие вопросы. И откуда, главное, они взялись?
– Я заказал вам билет на вечерний рейс до Москвы. Лариса, вам желательно вернуться.
– Да что случилось-то?
– Я встречу вас в аэропорту и расскажу вам все при встрече. Билет сейчас вышлю вам на телефон. Думаю, у вас будет время собраться. Если вам нужны деньги, только скажите, я тотчас переведу на ваш счет…
– У меня нет ни одной карты, у меня все украли… А деньги у меня есть, Лева, вернее, Лев Григорьевич, позаботился… Михаил Евгеньевич, вы только скажите – он жив, его жизни ничего не грозит?
– Он абсолютно здоров.
– Его что, похитили? – Я никак не могла взять в толк, что такого могло случиться с Левой, что он не может держать в руках телефон.
– Нет, все в порядке. Ничего страшного. Так вы прилетите?
– Разумеется.
Это потом уже я спрошу себя, почему сразу поверила в то, что звонивший имеет какое-то отношение к Леве, и так доверилась ему. Может, я правда глупая, как считает Марина.
– Шери, вечерний чай отменяется, давай собираться, слышишь?! Ау, собака, ты где?
Шери куда-то пропал, должно быть, ужинал на кухне из своей миски. Я же принялась собирать со всей квартиры свои вещи, паковать чемодан. И вот сейчас, когда мы с Шери были вдвоем, я поняла, как же мне не хватает Марины. С ней, несмотря на все минусы, мне было, оказывается, спокойнее! Да, с ней я чувствовала себя более защищенной. Вот такой парадокс. С одной стороны, получается, она меня нервировала, с другой – без нее мне тоже было как-то не по себе. Вот и сейчас, с кем я могла поделиться обрушившейся на мою голову информацией о Леве? Что с ним случилось? Будь здесь Марина, она быстро сообразила бы, как побольнее меня уколоть. Мол, у него любовница появилась или жена вернулась. Или его похитили и теперь требуют выкуп, а деньги можно одолжить у меня… Словом, «подняла» бы мне настроение! Или вообще придумала бы, что он меня бросил, но сделал это красиво, поручив своему человеку (водителю, телохранителю) купить мне билет до Москвы… Но зачем? Уф… Нет, пусть лучше она сидит в своем самолете и летит в Москву, подальше от Парижа и от меня.
Оказалось, что у меня и вещей-то не так уж много. Собрав чемодан, я прибралась на кухне, достала из холодильника все продукты и уложила их в сумку, чтобы взять с собой. Кто знает, когда я вернусь сюда, не хотелось бы, чтобы в холодильнике все испортилось… Пакет с мусором тоже приготовила, чтобы выбросить его в контейнер рядом с домом. Вот так. Теперь Шери. И вот тут-то мне стало нехорошо. А с собакой-то как поступить? Снова поручить ее мадам Жиро? Я быстренько поднялась к соседке, но ее дома не оказалось. Пошла тратить денежки! Или же отправилась к какой-нибудь закадычной подружке, чтобы поделиться потрясающей историей продажи краденого фарфора, а заодно отметить сделку.
Но что было делать мне? Не оставлять же собаку в квартире одну? Оставалось только одно – позвонить Клер. Что я и сделала.
– Клер, дорогая, у меня тут кое-что случилось… Моя подруга серьезно заболела, и мы решили вернуться в Москву. Я вернусь, как только смогу. Вы не могли бы забрать Шери? У меня самолет в десять часов, я должна уже скоро выезжать в аэропорт, – тараторила я, страшно нервничая. Если еще несколько минут тому назад я даже после отъезда Марины чувствовала себя относительно защищенной, поскольку ждала Леву, то теперь, когда и с ним что-то случилось, у меня почва ускользала из-под ног. Хотя, какая еще почва и почему
