словно искорки такие пробегали.
— Что думаешь с Кларой делать, Генка? — без обиняков спросил Енох.
— Да не знаю я, — отмахнулся я, но Енох был в ударе, и его тянуло поболтать на этические темы. Вот и сейчас он не стал молчать и прицепился опять:
— От неё надо избавиться! И срочно!
— Знаю! — раздраженно сказал я.
— А раз знаешь, то почему до сих пор не избавился?
— Потому что не придумал ещё как! — вздохнул я.
— Напиши на неё донос, её сразу заберут. Поедет в лагеря лес валить, — хохотнул Енох.
Я вздрогнул — нет, такой судьбы даже врагу не пожелаешь.
Енох, заметив, что я скривился, быстренько поменял тему:
— Генка, ну когда уже ты со всем этим покончишь, и мы поедем в Париж? — заканючил он.
Я не стал отвечать. Хотя сам задумался. Да, действительно, со всеми этими агитбригадами и перевыполнением культпросветного плана нужно завязывать. Мне дали вторую жизнь и хочется её использовать по полной. А значит сейчас, когда закончится вся эта свистопляска с гастролями — нужно срочно завершить перевод книги Лазаря. Параллельно сдать экзамены в школу и получить аттестат. А после этого я могу делать всё, что угодно. И, скорее всего я действительно поеду в Париж. Правда, перед этим хорошо бы найти миллионы генкиного отца. В Париже с деньгами лучше.
А ещё обязательно надо будет…
Но додумать мысль мне не дали — появился Моня и заверещал так, что я с перепугу чуть с бочки не навернулся:
— Генка! Генка! — вопил он, словно заезженная пластинка, на одной ноте.
— Не ори, Моня, — рыкнул я, слезая с бочки. — Что такое?
— Там колдуны эти Романа вычислили!
— Что значит вычислили?
— Он такой сидел сперва у вокзала на лавочке, а потом к нему один тип подошёл, здоровый такой. Спросил, где он пропал. А Епифан такой сказал, что ездил в Рживец. И что потом его Гудков припряг реквизит таскать. А тот тип спросил, покончил ли он с тобой. А Епифан сказал, что не получилось. И он и тот тип ушли. Я полетел за ними, но там вокруг дома словно пелена и я не смог пробиться. А потом Епифан вышел и пошел по дороге. А к нему пятеро подбежали и начали пинать.
— С Епифаном что?
— Убежал, — отчитался Моня, — Но план провалил.
— Ну не совсем он провалил, — вступился за Епифана возникший Енох, — ты же видел этих мужиков. Опознать сможешь. А это уже ниточка к их шайке.
— Епифан где? — перебил я дискуссию призраков.
— Сюда идёт, — буркнул Моня, недовольный моей и Еноховой реакцией. — Точнее ползёт.
— Значит, ждём, — констатировал я и влез обратно на бочку.
Епифан-Роман появился примерно через полчаса. Он подволакивал ногу и с трудом удерживал голову на шее. Полы крутки крепко сжимал руками.
— Ты как? — спросил я его.
Вид у него теперь стал ещё хуже: губа распухла и почернела, а глаз таки вытек. Руки его не просто дрожали, а ходили ходуном. Кожа на лице и открытых участках тела побагровела, и было даже на расстоянии видно, что с ним явно что-то не так.
На мой вопрос он что-то невразумительно промычал.
— Что? — не понял я.
— Почему с Зубатовым нормально всё вышло, а с Романом прокол? — нечленораздельно промычал Епифан и выплюнул два зуба.
— Потому что ты в Зубатова сразу попал, он испортиться не успел. А Роман почти полдня пролежал в жарком сарае и начал портиться.
— Вот бы в живого человека попасть, — простонал Епифан и мешком рухнул на землю. Руки его при этом разжались, полы куртки распахнулись, и раскуроченные рёбра показались во всей красе.
— Меня сейчас стошнит, — объявил Моня и поторопился ретироваться.
— Где я тебе живого человека возьму⁈ — спросил я.
— Да вон их сколько вокруг ходит! — фыркнул Епифан.
— Для этого его убить надо.
— Ну, так убей, — простонал Епифан, — тебе для товарища жалко, что ли?
— Вот ты сказанул — для товарища, — покачал головой я и продолжил допрос, — ты лучше скажи, где они кучкуются? Рассказывай, что ты выяснил?
— Там, на улице Ленина есть дом, с мезонином и колоннами, — пояснил Епифан-Роман. — Они там почти два этажа занимают. Владеет этим домом, некая Марфа. И она, между прочим — сестра Шарлотты.
— Я давно догадывался, что они из одной шайки, — сплюнул я.
— А я знаю, где тебе тело живого человека взять! — Моня возник из воздуха и взволнованно замерцал, — Генка! Перемести его в Клару! Одним выстрелом сразу двух зайцев убьешь!
— Да ты сдурел, одноглазый! — взревел Епифан-Роман, — чтобы меня в бабу! Да я тебя сейчас на клочки раздеру!
— Тихо вы, одноглазые! — шикнул я и велел, — Так, приготовься, Епифан, я сейчас прочитаю заклинание, а ты постарайся сразу в куклу войти. Помогай мне.
— Хорошо, — обрадованно сказал Епифан-Роман. — А зачем помогать? Ты что сам, как в прошлый раз не сможешь разве?
— Боюсь, чтобы не промахнулся и тебя не утянуло, — признался я. — Моню в прошлый раз так случайно в куклу засосало. Во флигеле.
— А что с трупом потом будем делать? — некстати влез Енох.
— Да погоди ты трещать под руку! — возмутился я. — Давай в порядке очереди.
Енох опять надулся.
Я начал монотонно читать заклинание, стараясь произносить всё правильно и не пропустить ни одной буквы.
— Генка! — вдруг крикнул Епифан, — ты точно уверен, что всё выйдет⁈
— Не перебивай! — сбился я и начал заново.
Я прочитал заклинание ещё раз, уже правильно. Роман, который силой Епифана стоял посреди сарая, упал. Его голова развернулась почти на сто восемьдесят градусов под каким-то невообразимым углом и единственный глаз удивлённо уставился на закопченные балки потолка.
— Мёртв, — констатировал Моня.
— Ага, — подтвердил Енох.
— Но в кукле его нет, — удивлённо протянул Моня, присматриваясь к кукле.
Я тоже ощутил, что что-то пошло явно не так.
Закружилась голова. Начало подташнивать. Потом всё сильнее и сильнее, и затем словно потащило меня под каток и сжало. Буквально миг — и вот я уже словно спутанный по
