в жизни нет ничего важнее семьи.
На эмоциях забываю, что служебные коридоры — это настоящие лабиринты. Только свернув в очередной раз, осознаю, что, возможно, будет непросто найти зал ресторана. Оглядываюсь по сторонам, не прекращая идти. Думаю о том, чтобы позвонить Марку и попросить меня найти, как заворачиваю за очередной угол и застываю.
— Игорь, — бывшая моего мужа хватает Артемьева за руку. — Я…
— Ты меня использовала, — рычит мужчина прямо в лицо девушке. — Зачем? Скажи!
Глава 48
Резко захожу обратно за угол. Прижимаюсь спиной к стене. Сердцебиение разгоняется до невероятной скорости, отдается в ушах. Кладу ладонь на грудь, тру, надеясь успокоить не только несущийся непонятно куда орган, но и сбившееся дыхание.
Последнее, чего мне сейчас хочется — столкнуться с бывшей девушкой моего мужа и его конкурентом. Мне хватило той драмы, которую я уже пережила из-за них. Новая мне не нужна.
— Я не слышу ответа, — доносится до меня разъяренный рык Артемьева. — За что ты так со мной? — громкий стук заставляет меня подскочить.
Сердцебиение, которое только начало возвращать свой нормальный ритм, вновь сбивается. Но, видимо, мне мало приключений на мягкое место, потому что вместо того, чтобы спокойно стоять в своем укрытии, я выглядываю из-за угла.
Сразу цепляюсь взглядом за парочку.
Алена стоит, прижавшись к стене, совсем как я пару секунд назад, а Артемьев нависает над ней, поставив руку возле головы девушки.
— Я не хотела, — Алена так резко всхлипывает, глядя Артемьеву в грудь, что у меня брови ползут вверх. — Марк меня бросил, толком ничего не объяснив. Да, у нас больше года ничего не клеилось. Но мне все равно было больно и обидно. Я хотела отомстить. Хотела, сделать Марку так же больно, как и он когда-то сделал мне, — рассказывает сбивчиво, сцепляя пальцы перед собой.
— А когда появился я, его главный конкурент, ты решила, что отличная идея использовать меня для своей мести, — Артемьев хватает девушку за лицо, заставляя ту посмотреть ему в глаза. — Так?
— Да, — тихо признается Алена, по ее щеке скатывается слеза. — Но…
— Чей Рома сын? — злобно шипит мужчина.
Девушка вздрагивает. Хочет отвести взгляд, но Артемьев ей не позволяет.
— Парня, с которым я изменила Марку, — в итоге, Алене приходится сказать правду.
Артемьев шумно втягивает в себя воздух. Пару секунд молчит, после чего отпускает лицо Алены и отталкивает от стены. Отходит к противоположной, сжимает кулаки.
— Он знает, что у него есть ребенок? — спрашивает, явно, стараясь сдерживаться, но гневные нотки в голосе ему все равно скрыть не удается. Алена едва заметно кивает. — И почему он не рядом с Ромой? — на выдохе происходит мужчина, после чего до побеления сжимает губы.
Алена тяжело сглатывает. Переминается с ноги на ноги. Похоже, не знает, куда себя деть.
— Он изначально не хотел Рому. Дал мне денег на аборт. А когда я родила, и он узнал, то отказался признавать сына, — поднимает взгляд на Артемьева. — Прости меня, — шепчет.
Мужчина застывает, но и зрительного контакта с девушкой не прерывает. Не знаю, какой мыслительный процесс происходит в голове у Артемьева, но вижу, как спустя время сужаются его глаза. Плечи расправляются. Вены на кулаках “набухают”.
— Ты ведь сказала, что Марк — отец Ромы, потому что надеялась, что он беспрекословно признает сына, так? — чеканит каждое слово. Алена напрягается, ее лицо вытягивается. Артемьев попал в точку и быстро осознает это. — Ты не отомстить Марку хотела, а вернуть его! — озвучивает свой вердикт.
У меня же внутри все вспыхивает от злости. Приходится заставлять себя стоять на месте, а не выскочить из-за угла и оттягать Алену за волосы. Но руки, черт их побрал бы, чешутся. Сильно чешутся. Из-за того, что эта дрянь захотела вернуть себе моего мужа, нам пришлось пройти через настоящий ад!
Но мне не приходится ничего делать, потому что Артемьев резко срывается с места, в один широкий шаг преодолевает разделяющее его и Алену расстояние, нависает над девушкой.
— Скажи, а чем тебя я не устраивал? — спрашивает, понизив голос, из-за чего ледяные мурашки ползут по моему позвоночнику.
Алена, видимо, тоже чувствует плохо скрываемый гнев мужчины, поэтому ссутулится, сжимается, пытается превратиться в точку. Но от разъяренного мужчины, который хочет получить ответы на свои вопросы, ей не скрыться. Девушка в ловушке и понимает это, поэтому набирает в легкие побольше воздуха, вздергивает голову, но сказать ничего не успевает, потому что Артемьев продолжает:
— Я же всегда любил тебя. С первой нашей встречи. Бегал за тобой, как собачонка, но ты не видела во мне никого, кроме моего лучшего друга, — выпаливает на одном дыхании. — Ты всегда смотрела только на Марка. Только на него! А чем я хуже? Скажи, Алена, чем?! — в конце срывается на крик.
По щекам девушки катятся слезы. Она кусает губы и, похоже, все, что может сказать:
— Прости меня… прости.
— И Ромку я тоже полюбил, — говорит мужчина тише. — Если бы ты с самого начала рассказа мне правду, я, с удовольствием, заменил бы ему отца. Я бы стал самым лучшим отцом для Ромки, но ты снова предпочла мне Марка! Снова! — с размаху ударяет кулаком в стену у головы Алены.
И я, и девушка подпрыгиваем на месте.
— Прости меня, — бормочет Алена, всхлипывая. Артемьев, видимо, хотел получить другой ответ, поэтому просто качает голову, начинает поворачиваться в противоположную от меня сторону, собирается уйти, но Алена хватает его за запястье, поворачивает к себе. — Ты ничем не хуже Марка, — заглядывает в глаза мужчине. — Это я дура! Вдобавок, еще слепая — не видела такого прекрасного мужчину рядом. Я так сосредоточилась на своей обиде, что совсем голову потеряла. А потом все зашло настолько далеко, что не знала, как признаться в своих грешках. Но ты должен знать, в последние дни, когда мы решили «попробовать», я одумалась. Правда, одумалась, — судорожно всхлипывает. — Игорь, ты лучший мужчина в моей жизни. Слышишь, лучший! Прости меня, пожалуйста. Я очень перед тобой так виновата. И… — на мгновение делает паузу, — я, правда, хочу быть с тобой, — выпаливает. — Сможем мы все наладить?
В коридоре воцаряется тишина. Она звенит в ушах, пока эти двое прожигают друг друга пристальными взглядами. Кажется, будто они обмениваются только им понятными сообщениями. При этом не замечают никого и ничего вокруг, что для меня, в принципе, хорошо.
Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем Артемьев опускает плечи, сдувается.
— Я не знаю, — происходит едва слышно, после чего отстраняется.
Еще пару секунд смотрит на Алену, после чего высвобождает
